Через несколько дней я познакомился с заместителем директора архива, который любезно выделил сотрудника, чтобы показать мне внутренности хранилища. На полках протяженностью более ста километров хранятся примерно 50 миллионов папок с документами, самый старый из которых — XI века. Заказ компьютера с указанием ряда и номера полки передается на печатающее устройство, похожее на телетайп. Служащий, сняв листок с заказом, на электрической тележке объезжает полки и грузит папки на конвейер, идущий в читальный зал.
Чтобы сделать ксерокопию нужных документов, я брал закладки, которые лежали на каждом столе, и сдавал папку с ними в соседнюю комнату. Там я платил по 26 пенсов за лист и в зависимости от объема заказа получал его через несколько часов или дней.
Я спрашивал себя, а интересны ли для широкого читателя заметки востоковеда о работе в английских архивах, и решил, что взрыв общественного интереса к нашей собственной истории и вообще к истории оправдывает их публикацию. Важны не только сами исторические сведения, но и то, как они добываются. Наши архивы по многим важным вопросам остаются закрытыми и для широкой публики, и для исследователей. Не говоря уже об архиве Министерства иностранных дел СССР — тайны за семью печатями.
Питомники интеллекта
...Небольшой город Дарем в центре Англии с университетом, известным, в частности, современными ближневосточными исследованиями. Пожилой арабист Рой Газзард, в котором угадывалась выправка бывшего офицера, вызвался быть моим гидом по городу.
Собор, окутанный клочьями тумана, величествен и великолепен. Старейшее и прекраснейшее сооружение нормандской эпохи, с мощными колоннами, уходящими в темноту сводов, оживляла репетиция хора. В пристройке здания я не удержался и воскликнул: «Аламбра!» Англичанин оживился и стал рассказывать, что зодчего этой части собора действительно вдохновили образцы великолепной «мавританской архитектуры» Аламбры из арабской Испании. Линии замка даремского епископа напомнили мне крепости крестоносцев в Северной Сирии, а в колоннах его подземной часовни я узнал коптские мотивы. Хотя я искренне уверял моего спутника, что в архитектуре я совершеннейший дилетант, не искусствовед, а всего лишь любопытный турист, он, видимо, увидел во мне собеседника, достойного внимания. Лед холодной вежливости был сломан. Мы стали говорить о крестовых походах и Ричарде Львиное Сердце. Рой Газзард провел меня по замку, который в прошлом веке подарил университету даремский епископ. Кельи монахов превратились в общежитие, трапезная — в столовую, несколько комнат сохранили для епископа.
Рой Газзард был живым носителем и других, новейших связей Британии с Ближним Востоком. Он служил в Палестине и Адене.
— Там, в Палестине, я стал учить арабский, там я влюбился в арабский мир, в его культуру. После выхода в отставку не хотелось находиться среди арабов в военной форме — со своей семьей, с палатками и припасами путешествовал по Йемену, был в других арабских странах.
...В Эдинбурге, холодном, северном, неповторимом по архитектуре и горному ландшафту, также есть довольно сильные центры африка-нистских и ближневосточных исследований. Бывший президент Танзании Ньерере и нынешний президент Малави Банда учились в Эдинбургском университете. Сейчас сюда приезжают правоведы из Ботсваны. Эта страна переняла систему шотландского, а не английского права, которая в средние века создавалась под воздействием голландцев. Не желая ехать в Голландию из-за незнания нидерландского языка, а в Южную Африку — по политическим соображениям, молодые юристы из Ботсваны направляются на учебу в Эдинбург. А вот здание конюшни, переоборудованное, снабженное современными удобствами, превратилось в Центр южноафриканских исследований Йоркского университета. Того самого не особо знаменитого города Йорка (правда, собор его бесподобен!), в честь которого был назван отбитый англичанами у голландцев в Америке Новый Амстердам, переименованный в Новый Йорк — Нью-Йорк.
Встреча в Кембридже, в Центре африканских исследований, расположенном, к слову сказать, в том самом здании, где в Кавендишской лаборатории был впервые расщеплен атом, где работал великий Резерфорд и начинал свой блистательный путь наш Капица. Физики переехали в более обширные лаборатории, а помещение передали гуманитариям, в том числе африканистам.
Меня познакомили с аспиранткой, пишущей диссертацию о северо-аравийском племенном обществе. Она польстила моему самолюбию, начав разговор с моих книг, прочитанных ею по-арабски. Девушка была из аристократического семейства Рашидидов из племени шаммаров, которые когда-то господствовали в Северной Аравии, захватили весь Неджд, но оказались разгромлены после первой мировой войны, основателем современной Саудовской Аравии йбн Саудом. Она была в джинсах и куртке, но, глядя на ее тонкие черты, я вспомнил описание битвы рашидидов с Ибн Саудом, в которой участвовали самые прекрасные девушки-шаммарки и среди них, наверное, ее прабабушка. С распущенными волосами, как древнеарабские жрицы-прорицательницы, они восседали на верблюдах и криками вдохновляли на бой юношей.
Читать дальше
