Но в жизнь отряда и Дьяконов и Ретеюм входили тяжело. Что-то их не устраивало, нет, не на водохранилище — в самой науке. В те годы география была еще описательной дисциплиной. Не только студенты, научные работники выезжали, чтобы, к примеру, описать какой-то район, хребет, провести «инвентаризацию».
В то время географы изучали в основном чаши искусственных морей — это нужно было для энергетики и водоснабжения. С появлением крупных водохранилищ внимание ученых сосредоточилось на берегах: большие волны «грызли» побережья, угрожали домам и дорогам. Но почти никого не интересовало, что происходит там, за береговой чертой, как влияет новый бассейн, к примеру, на климат. Авторитеты пожимали плечами: что здесь изучать, водохранилище не море.
Дьяконов и Ретеюм решили проверить «очевидное»: поставили метеоприборы в створе у берега, провели наблюдения.
Однако здесь их ожидало самое трудное. За изменением климата наблюдают годами, десятилетиями, а в их распоряжении всего один сезон. Так что же, отступить?
Говорят, исследователя характеризует не сам объект его изучения, а методы, которые он при этом применяет. Недостаток времени — беда многих естествоиспытателей. Искусство состоит в том, чтобы спрессовать и обуздать время. Астроном не может ждать миллионы лет, чтобы проследить эволюцию звезды, он делает вывод, изучая старые и молодые звезды. А географ? Ему на первый взгляд проще: рождается водохранилище — можно наблюдать за изменениями в окружающей среде. А если раньше таких наблюдений не было? Что с чем тогда сравнивать? Время не повернешь вспять. Так как же реконструировать прошлое?
Свои наблюдения — хорошо. Но ведь можно получить новые сведения, если иначе обработать то, что сделали другие. Дьяконов и Ретеюм взяли многолетние показания рыбинских метеостанций, которые наверняка не испытывали влияния водоема, так далеко были расположены. А проведя сравнение, определили, что же нового принесло в климат окружающих мест Рыбинское водохранилище: примерно в десятикилометровой зоне у берегов он сделался более морским.
Но климат — это еще не все: водоем подтопил леса у берегов. Работы по лесу проводил Дьяконов. Здесь он вместе с Ретеюмом применил «метод эргодичности». (Они говорят: «Мы, пожалуй, этот метод впервые осознали».) На научном языке он формулируется так: «Если два географических события могут следовать друг за другом, то они в виде пространственных фаз должны иметь общую границу». В переводе на обыденный язык это означает примерно вот что: ничего в природе не происходит бесследно, все оставляет свой след в почве, зеленом покрове. Только нужно эти «записи» найти и расшифровать.
А было это совсем непросто. Вокруг водохранилища верховые болота. Вот и решай тут, что же, водоем или болото, подтопило округу? Непросто ответить, и как подтопление отразилось на деревьях. Одни породы — осины, березы, сосны — стоят на берегу с пожелтевшими кронами, другие — ивы, например, — процветают и в воде за сотни метров от берега.
Дьяконов и Ретеюм выбрали профили-створы, идущие от водоема в глубь суши. И начался скрупулезный подсчет — трав, деревьев, животных. Они видели, как вода оттесняет жизнь, прогоняет кислород от корней растений, обрекая деревья на гибель. Но почему же иные из них все же процветают? И здесь Дьяконов нашел ответ: исключения только подтверждают правило; для тех растений, что страдали от недостатка воды, подтопление стало благом. Природа не любит отвечать «да» или «нет», между ее явлениями существуют сложные связи.
Когда Ретеюм и Дьяконов защитили дипломы, профессор Вендров предложил их работу напечатать. В Институт географии АН СССР начинающие стажеры-исследователи (тогда только ввели эту должность) пришли с неплохим научным багажом. Но это не были люди, довольные собой. То, что они сделали, тоже было «инвентаризацией»: изменить влияние Рыбинского моря на среду никто уже не мог.
Значит, просто фиксировать события, описывать то, что уже свершилось, не в силах ни предсказать события, ни тем более их изменить? К этому ли они стремились?
Чтобы природа не предъявила счет
В их статье о Рыбинском водоеме меня заинтересовали сноски. На первый взгляд авторы переходят границы темы: их интересует переброска вод Печоры и Оби, искусственные моря, которые только еще должны были появиться на карте. Зачем, для чего? Оказывается, Рыбинское водохранилище для них лишь модель, прообраз будущих северных водоемов. Вот зачем они сравнивают его, например, с Ладожским озером: им хочется по двум точкам нащупать кривую влияния водохранилищ на природу.
Читать дальше
