Вездеход полез в гору. Подъем крутой и продолжительный, а наверху сплошная стена из облаков. Отчаянно скрипя, машина доползла до верха. Сразу лязг металла о камни стал глуше. Мы в облаке. Нос вездехода упирается в серый податливый кисель, он ползет вслепую, упорно, пока не глохнет мотор. Все вылезают, Мы прибыли к месту нашего назначения — на плато к леднику ИГАН.
Нас девять человек. Фототеодолитный отряд отдела гляциологии Института географии АН СССР, сокращенно ИГАН, которым руководит гляциолог Дмитрий Цветков. У него две правых руки — геодезисты Юра Перегудов и Саша Бруевич. Две левых — картограф Лариса и Наташа, медик по профессии и кулинар по призванию. Плечи экспедиции, ее рабочий — ваш корреспондент. И если продолжить аналогию — ноги экспедиции — три водителя вездеходов, три Володи — Лепилин, Довжко и Михалев. Последний «по совместительству» еще и научный сотрудник отдела гляциологии ИГАНа, член ученого совета Полярно-Уральской экспедиции института, автор многих известных у нас и за рубежом научных трудов.
На Полярном Урале нам предстоит побывать на ледниках Обручева и ИГАН, которым (как шутит Дима) уже готовы присвоить звание «заслуженный ледник СССР». А было время, когда собирались закрыть всякие наблюдения на Полярном Урале.
История этого края вообще необычна. В начале века крупнейшие ученые считали, что на Полярном Урале нет и не должно быть ледников, так как эта область лежит ниже хионосферы (1 Хионосфера — пространство (сфера) вокруг Земли, где среднегодовая температура ниже 0° С.). Да и потом, когда географы все же нашли здесь ледники, «гляциологическое» пренебрежение к краю оставалось. Ледники здесь очень малы, настоящие пигмеи среди ледников. А гляциологов манили к себе гиганты.
Но мал ледничок, да дорог. Оказалось, что полярноуральские пигмеи живут полнокровной жизнью по всем ледниковым законам нашей Земли. Кроме того, они не безлики, компактны, и их удобно изучать. Каждый имеет, если можно так выразиться, свою индивидуальность.
Так, ледник ИГАН — «двуязычный». Этим, правда, не удивишь, есть и более «языкатые», скажем, с двадцатью и более языками. Но у ИГАНа один язык ползет в Европу, а другой в Азию.
Или ледник Обручева, один из красивейших. Гигантская каменная раковина распахнула створки. В глубине ее фосфоресцирует правильной формы голубая жемчужина-ледник. Створки раковины, из розового песчаника и зеленых сланцев, уходят ввысь на 500 метров, а края усыпаны лезвиями вершин. Раковина будто уронила слезу, и та застыла рядом с бирюзовой гладью озера. Над всем этим взметнулся тысячеметровый каменный меч...
Преодолев плато, начинаем подниматься по склону, напоминающему необитаемый пейзаж Луны. Обломки камней. Глазастые лишайники с каждого камня смотрят на нас. Зеленоватую каменную пустыню нарушают оазисы зеленого и коричневого мха.
Морена. Камни истирают друг друга в порошок. Гигантская адова мельница работает невидимо, безостановочно. А заводит ее язык ледника, который сейчас невинно лежит, поблескивая голубыми искрами.
Выше него — морщинистое лицо самого ледника с оспинами щебня. Непрекращающаяся борьба с мореной измотала «старика». Незащищенное «лицо» пылает на солнце, теплые дожди размывают трещины.
Живут ледники Полярного Урала за счет метелей, потому и получили название наносных или навеянных.
Кстати, по количеству метелей горная область Полярного Урала занимает одно из первых мест на Земле и сравнительно немногим уступает побережью Антарктиды в районе Мирного. Здесь в году 164 метельных дня!
Ледники дышат, гляциологи говорят: ледники пульсируют. За зиму ледник вырастает, и язык его выходит далеко вперед, а летом наоборот — ледник сокращается.
Но какова динамика этих пульсаций, какой частоты пульс ледника? Из года в год приходят гляциологи сюда, чтобы измерить этот пульс, вывести его закономерность. Методами объективного анализа, основанными на теории поля и математической статистики, установить связи — функциональные для неслучайных процессов и вероятностные для случайных — между всеми существенными компонентами.
За десять лет наблюдений на ледниках Полярного Урала накопился большой статистический материал. Когда его проанализировали профессор П. Шумский, Д. Цветков и В. Михалев, то родились предположения о механизме колебания ледников. (Такие выводы трудно было сделать при обработке данных больших ледников, так как наблюдать за поверхностью по всей их площади чрезвычайно трудно.) Ледник подвергается вынужденным колебаниям, вызываемым изменением внешней нагрузки. Грузный и спокойный на вид, ледник оказывается весьма нервным созданием. Стоит на него с внешней стороны надавить, как он весь «закипает», все поля напряжения мускульно наливаются, скорости деформации от этого увеличиваются, и его начинает «лихорадить». Чтоб «успокоиться», он вынужден продвигаться вперед.
Читать дальше
