В ходовой рубке «грека» всего два человека: Быков за капитана, Заборщиков на руле. Прошло полторы-две минуты после того, как спасатели дали полный ход. «Миноан Чиф», сойдя с мели, всей своей массой устремился вперед. В считанные секунды стало ясно, что скорость «Миноан Чифа» начинает превышать скорость спасателей, и Быков скомандовал: «Отдать буксир «Семена Дежнева». Но господин Петерсон не напрасно вел «воспитательную» работу с экипажем. На баке никого не оказалось, и Заборщиков, оставив руль, бросился на бак. Быков остался и за капитана, и за рулевого. Пока Заборщиков бежал по длинному греческому судну, он сквозь снежный заряд успел разглядеть, что спасатели, чувствуя скорость «Миноан Чифа», расходятся в стороны, чтобы избежать столкновения. Уже на баке Заборщиков понял, что не успеет отдать конец. Буксирные тросы от спасателей были закреплены на баке шестьюдесятью витками из манильской сшивки. Разматывать концы некогда, и Михаил, схватив топор, начал рубить их. Положение «Семена Дежнева» стало критическим. Не успей Михаил отдать брагу — произойдет сильный рывок, и спасатель может повалиться на бок. Снежный буран с ветром до девяти баллов слепит глаза, связи с ходовой рубкой нет. Наконец сшивку удалось обрубить, и трос от «Дежнева» скользнул через клюзы в воду. Заборщиков бросился на правый борт, к которому был пришвартован «Капитан Федотов». Скорость греческого судна оставалась все еще опасной, и «Миноан Чиф» почти тащил за собой «Капитана Федотова», который уже имел сильный крен на левый борт. Его буквально отрывало от борта «грека», и швартовые концы, закрепленные на кнехтах «Миноан Чифа», натянулись как струны. Продолжая в одиночку работать па палубе, Михаил отдал сначала кормовой, а затем и носовой концы — и «Капитан Федотов», отойдя от борта, исчез в снежном заряде. Казалось бы, что все обошлось, но сквозь завывание ветра Михаил услышал крик Быкова и разобрал только слово «ру-у-би-и». Он понял, в чем дело, и снова бросился на бак. Опасность угрожала «Юрию Лисянскому». Михаил увидел, что «Миноан Чиф» уже опередил наш спасатель и дело идет к рывку троса. И снова топор в руки — и с каждым взмахом колец манильской сшивки становится все меньше... Обычно при стягивании, когда работают машины, вся команда аварийного судна должна находиться на местах: отдают швартовые, стоят на руле, капитан следит за курсом судна и управляет им. На «Чифе», если кто и выбирался на палубу, то стоял в стороне наблюдателем, словно это не их судно и не им грозила беда... Заборщиков возвращается в рубку, где Быков по-прежнему один на руле, на реверсах и следит за курсом. Необходимо срочно определить, где находится судно. Локатор не работает. Карта малого масштаба. Связались по рации с «Юрием Лисянским». Оттуда ответили: «Держите курс на норд. Я подойду к вам близко. Увидите меня и встанете в кильватер». И снова произошло непредвиденное. Надо было изменить курс на девяносто градусов, но едва переложили руль на пять градусов, как услышали сильные удары винта о руль. Пришлось немедленно остановить машины и оставить руль на нуле. Выяснилось, что, когда «Миноан Чиф» пытался самостоятельно сняться с мели и работал винтами, руль был поврежден. Более чем на пять градусов он не поворачивался. Что делать? Хода нет. «Юрия Лисянского» не видно. Один якорь на «греке» утерян. Станислав Быков и Михаил Заборщиков стоят в рубке друг против друга. С обоих льет холодный пот. Даже единственный якорь и то отдать некому. Оба прекрасно понимают, что ветер может снести неуправляемое судно на прежнее место. Оба понимают, что пока акт об окончании спасательных работ не подписан, они полностью отвечают за аварийное судно. Случись что, виноваты наши люди. Собственно, именно на это и рассчитывал господин Петерсон. Положение ухудшалось. Вокруг отмели — подводные рифы. Быков требует у безучастного капитана немедленно вызвать старшего помощника. Вместе со старшим помощником Михаилу Заборщикову удалось отдать единственный и ненадежный якорь в двух милях от места аварии. Прошло еще некоторое время, прежде чем «Юрий Лисянский» снова взял «Миноан Чифа» на буксир.
Казалось, можно и отдохнуть. Но при входе в Рижский залив подошел «Капитан Федотов». Заборщикова срочно вызывали на «Сага Сворд». Штормовая ночь принесла норвежскому судну дополнительные пробоины в машинном отделении. Прежде чем снять судно с камней, необходимо было заделать их. И снова Михаил Заборщиков вместе с водолазами забивал клинья и чопы в пробоины. Три насоса едва успевали откачивать воду... Когда водолазы обследовали у приемного буя стянутое с камней норвежское судно, никто не хотел верить, что пробито междудонное пространство по всему корпусу, что трещины достигали в длину до пятнадцати метров. При ударах о камни был вырван кингстон; и два трюма оказались затопленными водой до уровня моря. В некоторых пробоинах все еще сидели валуны. Даже на ходу они не вывалились. «Дырявый, как решето», — констатировали водолазы.
Читать дальше
