Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №12 за 1982 год

...В те дни мир не переставал возмущаться решением американской администрации во что бы то ни стало помешать взаимовыгодной торговой сделке, заключенной нашей страной с европейскими государствами на поставки им сибирского газа. Этим странам угрожали экономическими санкциями. Но Франция уже отдала распоряжение фирмам начать поставки компрессоров в СССР. То же собирались сделать ФРГ, Англия и Япония.

События развертывались стремительно, и трудно было удержаться и не позвонить в диспетчерскую действующих и строящихся газопроводов нашей страны, не узнать, как на сегодня обстоят дела со строительством газопровода Уренгой—Ужгород.

— Все идет по намеченному плану,— понимающе усмехнулся Неллий Михайлович Полещук, заместитель начальника.— На Севере, как вы знаете, сейчас распутица. Там по рекам осуществляется доставка техники и труб. А на юге, в горах под Ужгородом, начата укладка. Основные работы ведутся в центральной части России: в Татарии, Удмуртии... На сегодняшний день на трассе,— подытожил он,— 400 километров труб сварено в нитку, 250 — уложено...

На Каме,— продолжал Полещук,— ленинградские специалисты подводно-технических работ готовятся к завершению уникальной операции — прокладке дюкера. Длина его — 630 метров, вес — 1200 тонн! Перекрытие должно состояться со дня на день, почти на два месяца раньше намеченного.

Тут я уж попросил Неллия Михайловича объяснить поподробней, где именно будет прокладываться дюкер. Мне довелось бывать на Севере Тюмени с геологами, которые только начинали искать там газ. Из уст первооткрывателей я слышал затем восторженные рассказы о газе, обнаруженном в Уренгое. Видел, с какой радостью буровики поджигали первый факел. Обидно было теперь упустить момент и не побывать на строительстве газопровода, обещавшего связать новыми экономическими нитями несколько европейских государств...

Через день я был в Сарапуле, а на следующее утро в Яромаске, небольшой удмуртской деревушке, разместившейся в лощине меж высоких откосов Камы, поросших густым лесом. У деревушки сгружали с барж гравий, отсюда машины доставляли его в Сарапул. За домами открывались поля. «Вон видите, силосная башня,— охотно пояснил мальчуган, удивший на берегу,— за нею увидите вагончики, там и живут газопроводчики». Вагончики и дома-цистерны были точь-в-точь такие, в каких живут строители на дальнем Севере. Позже выяснилось, что домики, как баржа и водолазные боты, прибыли вслед за ленинградскими специалистами с Севера. Из-под Вуктыла. С их последнего места работы, где они помогали прокладывать через реки газопровод «Сияние Севера».

Я не опоздал. В час моего приезда в вагончике-прорабской шло обсуждение, в какой день начинать перекрытие. Молодой начальник участка, загорелый, чуть сутуловатый и резкий в движениях Василий Николаевич Лысюк, считал, что начинать работу следует в субботу. До субботы оставалось два дня. Но еще не был протянут трос, не хватало двух трубоукладчиков, а главное — не договорились пока с речниками. Движение на реке во время протаскивания дюкера должно быть приостановлено. Это непременнейшее условие, чтобы не произошло аварии. Лебедка вытягивает трос со скоростью чуть больше метра в минуту, и невозможно остановить ее, если из-за повороту выскочит стремительный «Метеор» или «Ракета».

— Я беру вертолет, сегодня же вылетаю в Пермь, договариваюсь с речниками,— стоял на своем Лысюк.— А оттуда заезжаю к строителям газопровода, беру у них два трубоукладчика и пригоняю в пятницу сюда.

— Рискованно,— покачал голо вой один из рабочих, сидевший у окна.— Сорок километров гнать придется, можно и не поспеть.

— И потом что речники скажут...— поддакнул второй.

— Я сам приеду и все объясню,— рубанул воздух ладонью разгорячившийся вконец Лысюк.

— Что ты все сам да сам,— сказал молчавший до тех пор Виталий Петрович Середа, главный инженер участка.— Ты руководитель, пора привыкнуть к этому и не лезть всюду «гайки заворачивать». Надо людям больше доверять.

Вот что я думаю,— обратился он ко всем.— Начнем в понедельник. По выходным дням, сами знаете, туристы на судах разъезжают, рейсы запланированы, приостановить их — значит лишить людей отдыха. Надо и нашим рабочим перед началом передохнуть, там, глядишь, придется работать сутками. Так как считаете?

— День тяжелый,— усмехнулся кто-то, но его никто не поддержал.

И вот наступил понедельник. Речники предоставили четыре «окна»: с понедельника до четверга с 9 до 16 часов движение судов на реке будет приостановлено. Путейские катера с предупреждающими сигналами заняли позиции с обеих сторон траншеи. Прошел последний «Метеор». На левом берегу у дюкера собрались сейчас все, кто целый месяц сваривал плети 1200-миллиметровой трубы, изолировал, обряжал пригрузами, готовил бульдозерами и экскаваторами для него ложе. На правом берегу остались лишь два дизелиста-лебедчика. Впрочем, и они имели прямое отношение к изготовлению дюкера. Людей на участке немного: всего три десятка. И каждый владеет двумя-тремя специальностями, может, отложив лопату, сесть за рычаги трубоукладчика или экскаватора. «Каждый человек у нас, считай, техника»,— сказал мне бригадир Иван Усенко. До понедельника, пока велись последние приготовления, я имел возможность наблюдать, как, показывая пример молодым, мастерски управляется Усенко со всеми машинами, пересаживаясь с одной на другую, заставляя их быть помощниками во всем. Однажды я видел, как, взревев моторами, беспомощно застыл, намотав проволоку на винт, водолазный бот. Нормальным порядком ремонт занял бы несколько суток. Усенко завел трубоукладчик, подогнал, накренил к воде и... зацепив за корму, поднял бот. Винт с намотанной проволокой оказался весь на виду. Тут уж ничего не оставалось капитану-механику, как избавиться от проволоки за каких-то полчаса. И подобную смекалистость Усенко демонстрировал всюду. Теперь он восседал за рычагами трубоукладчика, готовый синхронно — с четырьмя машинистами других трубоукладчиков — бережно передвигать драгоценную трубу.