Александр Сосновский - Кабинет доктора Либидо. Том III (Д – Е – Ж)

Неизвестный художник. Ж. Дантес. Ок. 1830

4 (16) ноября 1836 А. Пушкин и несколько его друзей получили по почте анонимный пасквиль на французском языке. В нем А. Пушкин был назван рогоносцем и заместителем Д. Л. Нарышкина, чья жена Мария Антоновна являлась любовницей Александра I и имела от него дочь. Таким образом, авторы письма намекали на связь Н. Н. Гончаровой с самим императором. Другие упомянутые в письме персонажи также имели соответствующую репутацию в обществе. Так, граф И. М. Борх являлся открытым бугром (или астом ), как тогда выражались, а его жена Любовь Викентьевна отличалась бесстыдным распутством. По определению самого А. Пушкина: «Вот прекрасная пара. Жена живет с кучером, а муж с форейтором».

А. Пушкин не сомневался, что оскорбительное послание написано по инициативе Л. Геккерена и при участии Д. Он немедленно послал Д. вызов на дуэль. Л. Геккерен пытался уладить дело и от имени сына попросил двухнедельной отсрочки. В момент наивысшего напряжения Д. сделал предложение сестре Натальи Николаевны – Екатерине Гончаровой. А. Пушкин отозвал свой вызов, поскольку не желал стреляться с будущим мужем своей свояченницы. Свадьба Ди Екатерины Гончаровой состоялась 10 января 1837, однако конфликт между Пушкиным и Геккеренами остался неразрешенным.

Почти сразу после женитьбы Д. возобновил настойчивые ухаживания за женой поэта. Графиня Д. Ф. Фикельмон в своем дневнике записала: «… на одном балу он так скомпрометировал госпожу Пушкину своими взглядами и намеками, что все ужаснулись, а решение Пушкина было с тех пор принято окончательно ». 26 января (7 февраля) 1837 А. Пушкин отправил Л. Геккерну чрезвычайно резкое письмо, в котором, среди прочего, утверждал, что Д. « болен сифилисом » (« malade de vérole »). Д. ничего не оставалось, как вызвать поэта на дуэль. Поединок состоялся 27 января (8 февраля) 1837. А. Пушкин получил тяжелое ранение в брюшную полость и скончался через два дня. Д. же был легко ранен в правую руку ниже локтя и быстро выздоровел.

Согласно законам Российской империи, запрещавшим дуэли, Д. был разжалован в рядовые и выслан из России. Вслед за приемным сыном уехал и Л. Геккерен. С июня 1842 по октябрь 1875 он был чрезвычайным и полномочным послом в Вене. С 14 июля 1872 и вплоть до самой смерти занимал пост государственного секретаря Нидерландов. Л. Геккерен умер 28 сентября 1884 в Париже.

Во Франции Д. преуспел во всех отношениях. В 1845 он стал членом Генерального совета департамента Верхнего Рейна, а через три года – депутатом Учредительного собрания Франции по округу Верхний Рейн – Кольмар. 2 декабря 1851 в стране произошел государственный переворот. При поддержке Луи Бонапарта (будущего Наполеона III) барон Д. стал сенатором Франции. Выполнял ряд важных дипломатических поручений на самом высоком уровне. Многие годы был связан с русским посольством в Париже и являлся его осведомителем. В 1860—1880-ых Д. занялся предпринимательством и заработал немалое состояние. Жена Д. Екатерина Гончарова родила в браке трех дочерей и сына и умерла после очередных родов в 1843. В 1848 барон судился с Гончаровыми из-за ее небольшого наследства. 12 августа 1863 Д. был награжден орденом Почетного легиона.

Как рассказывал внук Д. Луи Метман: « Дед был вполне доволен своей судьбой и впоследствии не раз говорил, что только вынужденному из-за дуэли отъезду из России он обязан своей блестящей политической карьерой, что, не будь этого несчастного поединка, его ждало незавидное будущее командира полка где-нибудь в русской провинции с большой семьей и недостаточными средствами ». Писатель Поль Эрвье, который встречал Д. в клубе «Cеркль эмпериаль» на Елисейских полях, вспоминал: «В течение нескольких лет, каждый вечер около шести часов, я видел как по салонам Клуба, куда я приходил читать газеты, проходил похожий на бобыля высокий старец, обладавший великолепной выправкой. Единственное, что я знал про него, так это то, что за шесть десятков лет до того – да, в таком вот дальнем прошлом! – он убил на дуэли Пушкина. Я лицезрел его крепкую наружность, его стариковский шаг… и говорил себе: «Вот тот, кто принес смерть Пушкину, а Пушкин даровал ему бессмертие, точно также как Эфесский храм – человеку, который его сжег»