Итак, монаху нужно уметь читать, прежде всего ради lectio divina . Что же это за практика? Чтобы понять ее, вспомним, какой смысл приобрели слова legere и meditari у святого Бенедикта (и сохранили на протяжении всего Средневековья). Действие, которое за ними стоит, открывает нашим глазам одну из самых характерных черт монашеской литературы того периода: феномен реминисценции, воспоминания, к которому нам еще доведется возвращаться. Говоря о чтении, сразу же нужно заметить, что в Средние века, как и в античности, читали не так, как мы делаем это сегодня (т. е. глазами), а, прежде всего, произносили, проговаривали читаемое (устами) и слушали произносимые слова, внимая voces paginarum (ушами). Это было, если можно так сказать, «акустическое» чтение; поэтому legere означало вместе с тем audire . Человек воспринимал (понимал) лишь то, что слышал, в том же смысле, в каком мы говорим « entendre le latin » 19 19 Во французском языке слово « entendre » означает одновременно «слышать» и «понимать».
(то есть именно «понимать латынь»). Вероятно, практика чтения про себя или шепотом вслух тоже была известна; о ней святой Бенедикт говорит в таких выражениях, как tacite legere или legere sibi , а Августин – legere in silentio (в противоположность clara lectio ). Но чаще всего, когда legere и lectio употребляются без уточнений, они означают занятие, которое, подобно пению или письму, исполняется и телом, и умом. Отдельным больным, которым необходимо было движение, древние врачи рекомендовали чтение как физическое упражнение, равноценное прогулке, бегу или игре в мяч 20 20 F. di Capua, Osservazioni sulla lettura e sulla preghiera ad alta voce presso i antich i, в: Rendiconti della Accademia di archeologia, lettere e belle arti di Napoli , nov. ser. 28 (1953), Napoli, 1954, pp. 59–62.
. Тот факт, что в монастырях иногда писали, проговаривая вслух, то есть диктуя сочиняемый текст самому себе или секретарю, объясняет существование разных «акустических вариантов» средневековых рукописей 21 21 H.J. Chaytor, T he Medieval Reader and Textural Criticism , в: Bulletin of the John Rylands Library , 1941, p. 49.
. В наши дни благодаря использованию диктофона появляются их аналоги. Свидетельства классической древности (библейской и святоотеческой), касающиеся чтения вслух, достаточно хорошо известны 22 22 J. Balogh, Voces paginarum. Beiträge zur Geschichte des lauten Lesens und Schreibens , в: Philologus , 1927, S. 83, 202.
. Мы напомним лишь некоторые тексты из монашеского предания.
Так, святой Бенедикт советует: когда «монахи почивают в безмолвии на своем ложе», желающий читать пусть делает это так, чтобы не потревожить остальных; иными словами, он видит в чтении возможное нарушение безмолвия 23 23 Гл. 48.
. Когда Петр Достопочтенный простудился, он не мог не только публично говорить, но и совершать свое lectio 24 24 Pierre le Vénérable , Saint-Wandrille, 1946, p. 27.
. А Николай Клервоский говорит, что после кровотечения у него не было сил читать 25 25 PL, 202, 491. La spiritualité de Pierre de Celle (1115–1183), Paris, 1946, pp. 21–22.
. Действительно, эта работа горла и связок была неотделима от работы глаз; и lectio divina по природе своей была в высшей степени активным чтением.
Именно этим она была так близка к meditatio . Этот термин очень важен, потому что практика, которую он обозначает, во многом определит монашеское восприятие Священного Писания и сочинений Отцов. Слова meditari и meditatio очень богаты по смыслу: в монашеском предании они сохраняют одновременно и светское значение, какое они имели в классической латыни, и приобретают новый смысл, который получили из Библии. Эти смыслы и значения дополняют друг друга; слову meditatio было отдано предпочтение и в библейских переводах, и в духовном предании именно потому, что оно по самому своему происхождению подходит для обозначения духовных вещей.
В светском языке meditari обычно означало «мыслить, размышлять», подобно cogitare или considerare . Но оно чаще этих последних двух терминов имело практический и даже нравственный оттенок: оно означало размышлять о каком-либо деле с намерением его исполнить, то есть приготовиться, создать мысленный образ, пожелать, каким-то образом совершить его заранее, то есть поупражняться в нем 26 26 Тексты в: Thesaurus linguae latinae , sub voce. Voir aussi plus loin, p. 72.
. Потому слово употреблялось применительно к телесным и спортивным упражнениям, к упражнениям в военном деле, в учебе, в риторике, в поэзии, в музыке, наконец, в практической морали. Упражняться в чем-либо, размышляя об этом, – значит запечатлеть это в памяти. Такие оттенки встречаются и в языке христиан; но у них это слово употребляется, как правило, в отношении текста. Текстом же в данном случае является, в первую очередь, Библия и комментарии к ней, то есть Писание per excellentiam . Благодаря древним вариантам Библии и Вульгате это слово вошло в словарь христиан, укоренилось в монашеском предании и там навсегда сохранило оттенки смысла, которые приобрело именно благодаря Библии 27 27 E. von Severus, Das Wort “Meditari” im Sprachgebrauch der Heiligen Schrift , в: Geist und Leben , 1953, S. 365. Das Wesen der Meditation und der Mensch der Gegenwart, ibid. , 1956, SS. 109–113. H. Bacht, Meditation in den ältesen Mönschquellen, ibid. , 1955, SS. 360–373.
. В Библии же оно, как правило, является переводом еврейского слова hāgā , означающего, прежде всего, изучение Торы и сочинений мудрецов, которое состояло в том, чтобы проговаривать их (чаще всего беззвучно), иными словами, то было тихое чтение вслух для самого себя. Это и называлось «заучивать наизусть», то есть с собственных уст. Ведь уста «размышляют о мудрости»: os justi meditabitur sapientiam . В некоторых текстах говорится лишь о почти неразличимом «шепоте», то есть о внутреннем, умственном произнесении текста. Однако первый смысл – произнесение святых слов с тем, чтобы сохранить их в памяти и усвоить – всегда сохраняется. Это одновременно «акустическое чтение» и упражнение памяти и мысли. Говорить – мыслить – запоминать: вот три необходимых этапа единого действия. Высказывая то, что он мыслит, и повторяя вслух, человек развивает способность запечатлевать мыслимое в себе. В христианской, как и в раввинистической, традиции, глагол meditari применим только к тексту, а поскольку текст – Слово Божие, то это действие становится неотъемлемой частью и почти эквивалентом lectio divina . В словоупотреблении Нового времени слово изменило значение: стало возможно «размышлять» более или менее абстрактно. Вспомним, например «Размышления» Декарта, некоторые благочестивые трактаты или выражение «размышлять над Божественными атрибутами». Теперь это значит думать об этих предметах, вызывать в своем уме мысли о них. Для древних же размышлять значило читать текст и запоминать его, учить наизусть в самом глубоком смысле слова, то есть вбирать всем существом – телом, поскольку в чтении участвуют уста; памятью, так как она сохраняет прочитанное; умом, который постигает его смысл, и, наконец, волей, желающей претворить его в поступки.
Читать дальше