Вадим Елфимов - Религиозный смысл болезней

Общее мнение в христианстве с самых ранних времён: страсти и пороки называть болезнями. «Злоба есть болезнь души» (18), «зло есть недуг души» (19), «зло есть… болезнь» (20). И как, кстати, общество лечит такие болезни – это о многом говорит и о многом предупреждает. Общее у святых отцов – это отношение к любой болезни как ниспосланной или допущенной свыше. Вирус вирусом, как и прочие вполне понятные материальные причины заболеваний – их никто не отрицает, – но любая болезнь не может появиться вдруг без попущения Бога. Нет ни одной «случайной» болезни, каждая из них послана Богом (либо Он о ней знает), каждая из них имеет своей целью улучшение человека, и каждая из них не вернётся обратно напрасно (21). «Слово Мое, которое исходит из уст Моих, – оно не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно, и совершает то, для чего Я послал его» (22). Болезнь есть одно из таких слов. Это слово произвело необходимые и достаточные изменения в человеке, теперь от него самого зависит, как он воспользуется этой помощью свыше. Иоанн Златоуст, например, часто называет Христа Врачом. Очень часто приводятся в качестве примера лечения души поведение врачей, лечащих тело. По существу для Иоанна Златоуста это даже и не аналогии, а однотипные методы лечения.

Сами по себе болезни не рассматриваются как зло. Они подобны беззаконным народам, с которыми Бог повелел евреям жить по соседству, и которые оставлены жить в непосредственной близости с избранным народом, «чтобы искушать» (23), а также в качестве средства воспитания и наказания. Являясь средством вразумления, болезни могут служить показателем совершённого и совершаемого человеком зла или позволяют выявить злое в человеке через его отношение к себе и к миру во время болезни. Болезнь, как и бедность, и даже как смерть не есть зло сами по себе, это «мнимые бедствия» (24), потому что они призваны лечить (в том числе и окружающих), а не вредить. Однако когда лечение не идёт впрок, то все невзгоды превращаются во зло. И виновник этой трансформации – сам человек. От него зависит, будет то или иное событие, обстоятельство, действие злом или добром. Если по отношению к Богу говорится, что Ему невозможно причинить зло, что со временем всё признаётся добрым, то подобие человека с Богом состоит в том также, что он властен над злом. В человеческих силах любую ситуацию обратить на добро. В принципе для этого немного и нужно: всего-то не делать из чего-либо зла, не превращать что-либо во зло, не присваивать чему-либо такой статус. Правда, здесь надо ограничиться рамками собственной жизни и лишь в очень нечастых случаях относить это правило на остальных людей. Их зло ты не можешь победить, ты можешь говорить только о собственном, так как свобода дана каждому отдельно.

Есть ещё нюанс. Мир не чёрно-белый. Если ты не можешь что-либо назвать добром, то это не значит, что это непременно зло и наоборот. Во всём есть и то, и другое – всё зависит от твоего внутреннего мира и твоего отношения к миру внешнему. И сказать, что «зла нет» ты тоже не можешь, потому что мир не свят, как и ты сам не свят тоже.

И всё же, что понимали учителя церкви под болезнями? Их определение внешне очень похоже на философское: «Болезнью мы называем всякое расстройство природы» (25), а здоровье «есть благоустройство естественных действований» (26); «болезнь – это нарушение норм деятельности организма» (27). Сравним: болезнь есть «изменения в состоянии здоровья здорового индивидуума» (28). И там, и там речь идёт о нарушении в самой природе человека, вот только понимание этой природы естественным образом обличается. Повторимся, что для отцов церкви телесная болезнь сама по себе практически не представляет интереса. «Ни какая наука не учит нас ненавидеть болезнь, – говорит Василий Великий и добавляет, – зло есть душевный недуг, а добродетель соответствует здравию» (29). То есть все болезни тела имеют духовную причину. Вспомним, что есть подобное радикальное суждение и в наше время: «Все болезни от нервов».

Ну, и наконец ещё одно: никто не может считать человека больным, если он сам так не считает. Наше подобие с Богом – в нравственной свободе и творчестве, основанном на немотивированной любви. Никто не может меня заставить. Даже Бог, который может отнять у меня жизнь, но не свободу. Поэтому «болен тот, кто и при здоровье стонет, а не тот, для кого болезни легче всякого здоровья» (30). Поступился своей свободой, продал себя в духовное рабство – для христианства этого достаточно, чтобы назвать тебя больным. Пусть сейчас у тебя давление и пульс, как у космонавта, – это дело поправимое.