Иван Мосеев - Поморьска говоря

Таким образом, ветер на море действительно сильнее всех — он над всеми власть имеет.

ДосЮлишных-то старикОфф во голОдно зИмьё свозИли нАпусты лЕсы, да на морОзно-то смЕртьё.

ДОлгожИлотакО обвЫцьё. СтАнет старИк-отхудОй да немОшшной — повАлят евО во прошшАльны керЕжа, дасвезУт вотАйболы, под елОцьё-то окомЕльё.

Вот во котОра-то зимА стал одИн оцЕць свомУ пАрню накАзывать:

— ДЕдко-от наш порАто немОшшной, ницЁво не мАлтат, ницЁво не вАрзат, ницЁво не цЮит. СвёзЁм-ко евО нАпусты-то лЕсы, под елОцьё окомЕльё?

ВзЕли онЕ керЕжа, повалИли в их дЕдко — да нАпусты-то лЕсы спокатИли.

А пАрню-то порАто свовО дЕдку стАло жАлко. ПОцял пАреньоццЮ кОнацце:

— ТАта, вёть не поцЕссьё дЕдушко-то в лЕсы вЕзти — он вЁть нам родитель. ОстАвим, бывАт, во домУдоживАть?

А оцЕць сЫну протИвицце:

— ДЕдко порАто стАрой, худОй, да немОшшной — нам такО во домУненать.

Вот разъЕхалиссе онЕ нАпусты лЕсы, пЕхнул оцЕць дЕдку под Ёлху

к окомЕлью. А сын-от взЕл дедковы керЕжа и озАд с имА петАицце.

ОцЕцьсЫнаклИкат:

— Ты поштО дЕдкова керЁжка-то взЕл? Нам не нать, бывАт, смЕртны-от цЮни — остАвь-ко керЕжа со дЕдком под елОцьём!

А сын-от емУ в отвЕт:

— Даккакне нать-то? Ты, тАта, скорЁхонько, бывАт, остАриссе, я тогдЫ тя во дЕдковы-то керЕжа пехонУ, да во тАйболу-то, нАпусты лЕ сысвезУ.

_ ОццЮ стАло порАто сОвессно. ПовалИли онЕ с сЫном свовО дЕдку во керЕжа и всемАтроИма домОй воротИлиссе.

С тОих-то пор, скАзывают, лЮди своИх старикОфф во домАх дЁржат до сАмой Ихней смЕрти.

ОбвЫцьё — обычай

КерЕжа — одноместные сани-волокуши, долбленые из осины в виде лодочки

ТАйбола — лесное бездорожье

ЕлОцьё окомЕльё — место под ёлкой, у кОмля

ПетАицце — пятится, возвращается.

(Та же сказка в переводе на русский язык)

Как стариков в дремучий лес отвозили

В древности в голодные зимы люди своих стариков отвозили в безлюдные леса, обрекая их на смерть от холода. Долго существовал такой обычай. Как только становился какой-нибудь старик слабым и дряхлым, его грузили на погребальные санки, везли в глухую тайгу, и оставляли там под елкой. Вот однажды в одну из зим говорит отец сыну:

— Дед наш очень одряхлел, ничего не помнит, ничего не понимает ничего не слышит. Отвезем его в дремучий лес под елку?

Взяли они погребальные санки, положили в них своего деда и поехали в дремучий лес. А сыну очень жалко стало своего деда, вот он стал просить отца:

— Папа, ведь недостойно нам дедушку в лес везти — он ведь наш родитель. Может, оставим его его в своем доме?

Но отец не согласился с сыном:

— Дед слишком старый, дряхлый и немощный- нам такой дома не нужен.

Вот приехали они в дремучий лес, бросили деда под елку. А сын взял погребальные санки и тащщит их домой. Отец спрашивает

сына:

— Ты зачем дедовы погребальные санки взял? Нам смертные сани не нужны, оставь их рядом с дедом под елкой.

— Отчего же не нужны? Ты, отец, наверное, быстро состаришься, я тогда тебя в эти дедовы санки положу и на них отвезу в глухой лес под ёлку.

Тут отцу стало совестно. Положили они своего деда на санки и все вместе вернулись домой.

С тех пор, говорят, все люди своих стариков уважают и до самой смерти дома содержат.

СтарИк да старУха рОстили горОх. ПрилётЕла сорОка — стАла горОх-оту ихклЁвить. СтарИк-отсо старУхой ей словИли — хотЕли с тОей сорОки ухУ варИть (с ей, скАзывают, порАто скуснАухА).

Тут сорОка стАла кОнацце целовЕцьим гОлосом:

— СпустИте-комяскорЕ-то! Я вам за то Царь-горОшина на хвостУ принёсУ.

СтарИк со старУхой ей и спустИли.

На другО Утро прилётАт сорОка — горОх на хвостУ принёслА.

ГорОшина со хвостА скатИлассе — да пАла во шшелИну, во пОдпольё.

СтарикУ со старУхой ей достАть нЕкак. НОцесь горОшина стАла ростИ, ростОк протОрил пОльё, прошОл скрозь Избу, дапротОрил потолОцьё. Гленули Утрема старИк со старУхой — из Ихнёго-то дОму до нЁбу кОмель толстОй вЫзнелссе. Этта у их Цярь-горОх вЫрос.

СтарУха старикАстАла обрежАть:

— ПодИ-ко возьмИ-ко пЕхтёрь, да ползИ-ко нАверьх во типушИ. НарвИ-кохотьгорОхунагорОшницю.

ПолЕз старИк. Полз-полз — допОлз до сАмого нЁба, ЦЮит, цегО Элако шорцИт? ГлЕнул серЁтка тИпушьё — а там-от Царь-жОрново горОх мЕлёт, да с егО жИро сЫпицце. Про цегО подУмашь — такО жИро те и сЫпицце.

СтарИк-от стал старУхи вниз крицЯть:

— СтарУха, цегО нам нать-то?

А старУха отвецЯт:

— Нать горОху на горОшницю.