Анатолий Шуклецов - Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 1

Разве не похожи мы на два тома одной книги? Марселин Десборде-Вальмор. // В случае утонутия или чего-нибудь вроде, имейте в виду, что всё, что я имею и могу иметь в будущем, принадлежит сестре: она заплатит мои долги. Я полагаюсь во всём на неё; как она захочет, так пускай и будет. Антон Чехов. // Она даёт мне возможность размышлять. Огюст Ренуар. // Ещё в юные годы Мария Павловна стала помощником старшего брата. Она понимала, какое большое значение имеет для писателя полная творческая сосредоточенность, возможность всецело отдаться своему делу. Она избавила Чехова от больших и малых хозяйственных забот, от всего, что могло отвлечь его от литературы. Она отказалась от личной жизни, чтобы не оставлять брата без своей заботы. Легко, весело и просто делала она всё для брата, и это было для неё самым большим счастьем. // …«ради Антоши» она отказалась выйти замуж: «Когда я сообщила ему о сделанном мне предложении, то по лицу его поняла, – хотя он и поздравил меня, – как это было ему тяжело… и я решила посвятить ему жизнь». Вера Муромцева-Бунина. // Чехов с братской любовью относился к единственной сестре, которую иногда шутливо называл «Ма-Па», и до конца своих дней нежно заботился о ней. Один из первых гонораров потратил на покупку шубы для неё. // Те, кто верят в наши способности, не просто стимулируют нас. Они создают для нас атмосферу, в которой легче добиваться успеха. Джон Г. Сполдинг. // Мария Павловна бережно хранила литературное наследие Чехова. Она была основателем и до конца своих дней бессменным директором Дома-музея Чехова в Ялте. // Счастлив тот человек, который, прожив до глубокой старости, может сказать: я выполнил то, что хотел. Жизнь была посвящена любимому делу, и я удовлетворена, что это дело принесло пользу! Моя жизнь была посвящена брату. Мария Чехова.

Сумма долга супругов друг перед другом не поддаётся расчёту. Этот долг бесконечно велик и может быть выплачен только в вечности. Иоганн Гёте. // Я встретил мою жену Веру Слоним на одном из благотворительных эмигрантских балов в Берлине. Владимир Набоков. 1923. // В одном из писем он писал невесте: «…мне снилось, я играю на фортепьяно, а ты переворачиваешь нотные страницы». Сон – вещий. Биографы отмечают: после знакомства с Верой резко возрос уровень его прозы. Она помогла ему приучиться к регулярному упорядоченному труду. В. В. Сикорский, племянник. // Как я люблю твои стихи, но они всегда не по твоему росту, все слова на номер меньше. Мне жалко, что ты так и не написал своей главной книги. Ах, у меня тысяча планов для тебя. Так ясно чувствую, что ты когда-нибудь размахнёшься. Напиши что-нибудь огромное, чтоб все ахнули! Чтобы это было совсем настоящее. Вера Набокова-Слоним. // Влюблённая в него, высокообразованная, работящая девушка из богатой в Петербурге, но разорившейся в Берлине еврейской семьи, Вера стала начинающему прозаику и поэту, потерявшему отца и оставшемуся вдруг в Берлине в одиночестве, лучшей из жён. Она верила в его талант и готова была положить жизнь на алтарь литературы. Безоговорочность признания, нельзя не любить женщину, которая считает тебя гением. Её высшая мудрость проявилась в том, что она с самого начала поверила в гениальность Набокова и пожертвовала ради его цели всем. Это она зарабатывала на жизнь в Берлине. После проведённого на службе дня перепечатывала всё, что мужу удалось написать и выправить за день. Заболев пневмонией, и в постели печатала тексты мужа. Не дала прервать писательский труд, когда удушали долги. Она подстёгивала его, не давая расслабиться. Это был счастливый, почти идеальный союз. // Нужно много самоотречения, чтобы согласиться быть смазкой, а не колёсиком. Жильбер Сесброн. // Я думаю, ты будешь таким писателем, какого ещё не было, и Россия будет прямо изнывать по тебе, – когда слишком поздно спохватится. Вера Набокова. // Идеальный союз мужчины и женщины подобен туго натянутому луку, и никому не дано знать, то ли тетива сгибает лук, то ли лук натягивает тетиву. Сирил Коннолли. // Она обладала редкостным даром высокого уважения к своей миссии – быть женой художника. Юлиан Семёнов. // По признанию набоковедов всех школ Вера сыграла огромную роль в жизни писателя. Вдохновительница и мать его ребёнка, первый читатель и корректор, секретарь и одобряющий критик, биограф. В полной мере организаторские способности Веры Евсеевны раскрылись в Америке. Она перепечатывала набело романы мужа, вела деловые переговоры с издателями, способствовала его литературной известности, водила семейный автомобиль, сопровождала Владимира Владимировича на университетские лекции (иногда и читала их вместо него), ограждала от назойливых поклонниц и поклонников. В её ридикюле на всякий случай всегда лежал «браунинг». Она занималась обширной перепиской мужа, не говоря уже о заботах по дому и воспитании сына. Когда супруга мучил сюжет «Лолиты», они исколесили на своём «Бьюике» всю Америку по маршруту Гумберта. // Без моей жены я бы не написал ни одного романа. Владимир Набоков, на закате жизни.