Анатолий Шуклецов - Кладезь компиляций. Писательский самоучитель. Том 2

Человеческая память обладает пока ещё необъяснимым свойством навсегда запечатлевать всякие пустяки, в то время как самые важные события оставляют еле заметный след. Валентин Катаев. // Каждому писателю, и в особенности начинающему, я очень рекомендую записную книжку. Антон Макаренко. // У меня в кармане всегда были две книжки, одну я читал, в другой писал. Роберт Стивенсон. // …вдруг Алексей Силыч (Новиков-Прибой) вынул записную книжку, что-то быстро записал. Похлопывая по ней ладонью, сказал: «Зафиксировал фразу, которая стоит ста. Народец вы пишущий, не скажу. Не успею до Москвы доехать, как самый ушлый за неё и деньги получит!..» // Эта записная книжка и записи в ней нужны мне, как выхлопная трубка для автомобиля, как стон для больного. Эффенди Капиев. // У кого – машина, у кого – домишко, у меня в кармане записная книжка! Владимир Уфлянд. // Бунин рассказал, как однажды застал Бальмонта, что-то вписывающего своим чётким почерком в книжечку. Спросил, не стихи ли? Тот ответил, что записывает «сладостные слова». Вера Муромцева-Бунина. // Одно из главных условий делания настоящей вещи. Записная книжка годами валяется в хламе, печатается посмертно и после «законченных вещей», но для писателя эта книга – всё. Владимир Маяковский. // Иногда вынимал Чехов из стола свою записную книжку, потрясал ею в воздухе и говорил: «Ровно сто сюжетов! Да-с, милсдарь! Не вам чета молодым! Работник! Хотите, парочку продам?» Иван Бунин. // Я относился к своей записной книжке как к складу заготовок на будущее. Мои записные книжки насчитывают пятнадцать солидных томов. Сомерсет Моэм. // Записная книжка – протез памяти. Владимир Солоухин. // Результаты неопубликованных работ Ферми записал в краткой форме в многочисленных тетрадках, составлявших, как он говорил, его искусственную память. // В эту записную книжку я больше десяти лет заношу все свои заметки, впечатления. Листов на пятьсот ещё неиспользованного материала. Лет на пять работы. Антон Чехов.

Чтение делает человека знающим, беседа – находчивым, а привычка записывать – точным. Френсис Бэкон. // Лев Николаевич записывает в разные записные книжечки всё, что может понадобиться для верного описания нравов, привычек, платья, жилья, различных сторон обыденной жизни. А в другие записывает всё, что пришло в голову касательно типов, движения, поэтических картин и прочего. Эта работа мозаичная. Софья Толстая. // Повседневная наблюдательность может заменить порою глубину гения и удивить его самого. Луи Мерсье. // Будучи на прогулке, позаботься наблюдать и обдумывать позы и поступки других людей. Как они говорят, смеются, спорят или дерутся, как ведут себя сами, их сотоварищи и просто зеваки. Несколькими штрихами пометь свои наблюдения в записной книжице, которую ты обязан носить с собой. Леонардо да Винчи. // Не терять первого впечатления от увиденного. Камиль Коро. // И куда бы ни шёл – хоть в столовку, хоть в оперу, – брал с собой альбом для этюдов и при малейшей возможности (порою на ветру, на морозе) заносил туда, что бросалось в глаза. Рисовать было для Репина всё равно, что дышать. Хотя большие картины давались ему ценой величайших усилий, рисование с натуры было таким же естественным проявлением его организма, как, скажем, еда или сон. Корней Чуковский. // Карманы вечно набиты небольшими альбомами в холщовой обложке, которые он специально заказывал в размер записной книжки. Для беглых зарисовок «непостижимых комичных ситуаций» и прочего, что приметит внимательный глаз. Для того чтобы стать хорошим художником, надо даже спать с альбомом и карандашом. Надо рисовать и рисовать с жизни. Архип Куинджи. // Выходя из дома, Лев Толстой проверял, в кармане ли «дневная» записная книжка. Много мыслей, новых впечатлений рождали дальние прогулки. Нередко сходил с коня и где-нибудь на пеньке заносил наскоро неожиданную мысль, мелькнувший сюжет, свежее сравнение, яркую подробность: «Тень орла бежит по скату горы… Въезжая в лес, лошади бодро фыркают. Пригодится для «Хаджи-Мурата». // Леонардо да Винчи оставил после себя множество маленьких записных книжек, которые он всегда носил на своём поясе, чтобы иметь возможность тотчас же набросать то, что впоследствии ему нужно было припомнить. Гайдн аккуратно отмечал в своей записной книжке все пассажи и идеи, которые приходили ему в голову во время его прогулок или посреди общества. Многие из великих произведений подобных людей были обдуманы во время шумного пира или при звуках музыки в каком-нибудь концерте. Исаак Дизраэли.