Надежда Дубоносова - Язык как ключ к адаптации в новой стране

Эти термины, а также их взаимодействие между собой подробно описал в конце XIX века швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (фр. Ferdinand de Saussure ). Он же подчеркнул в своих «Заметках по общей лингвистике» (1916), что язык не существует вне речевой деятельности индивидов:

Это не организм, это не растение, существующее независимо от человека, он не имеет своей собственной жизни, своего рождения и смерти.

Иными словами, язык – плод человеческой деятельности, мыслительной и речевой. Он родился из потребности человека и не умрет до тех пор, пока она будет актуальна. Но о какой потребности речь? Что заставило первобытного человека много тысячелетий назад открыть рот и издать звук, который должен был услышать другой человек, находящийся, возможно, за несколько километров от него?

Это опасность.

Главная информация, которую испокон веков один человек пытался с помощью языка передать другому, в прямом смысле касалась жизни и смерти. Это легко проследить на примерах.

Исторически названия многих мест, от долин до горных вершин, складывались как зашифрованные послания потомкам или как послание одного народа другому – тому, который в будущем поселится на этих землях. Например, в английском названия некоторых долин имеют корни mersc и mōr и означают «заболоченный участок земли». Причем mersc – это заболоченная территория, которая может быть использована для сельскохозяйственных работ, а mōr – безнадежно неплодородные земли. Получается, когда-то люди назвали долину, заложив послание потомкам: «Не селитесь здесь. Здесь нет жизни». Но как его понять? Способ только один – владеть языком, на котором оно создано.

Другой пример. В Ветхом Завете сохранилась история о военачальнике Иеффае из племени галаадитян. Чтобы предотвратить проникновение в свой стан врагов из племени ефремлян, Иеффай приказал каждому воину, который подходил к переправе через реку Иордан, произнести слово «шибболет» (ивр. поток ). Галаадитяне легко произносили звук «ш», а ефремляне этого не умели. В результате каждый третий воин, который не сумел произнести «шибболет», был убит.

Почва, в которой не прорастут зерна, оставив хозяев без урожая, жизнь, отнятая во имя спасения племени – это лишь несколько примеров, которые описывают жизненную важность понимания послания на определенном языке. Кроме того, язык часто служил опознавательным знаком, маячком, который как бы сообщал: «Я свой». Неправильная расшифровка такого посыла могла стоить человеку жизни.

С момента своего возникновения первейшей функцией языка была культурная дифференцированность общества. Позже актуальной стала функция этнической, затем и социальной дифференцированности. Вербальная речь, отделяя «своих» от «чужих», с самого начала выполняла функцию групповой идентификации.

Е. Н. Шилина «Язык как культурный код народа»

В России на протяжении многих веков по речи можно было определить, к какому сословию принадлежит человек. Сравним фразы героя романа «Обломов», в котором действие происходит в первой половине XIX века, и фразу Кутузова из романа «Война и мир» (действие происходит в самом начале XIX века):

«…Кабы не барыня, дай Бог ей здоровье! – давно бы сгиб я на морозе […] Да из-за меня и ее стали попрекать, я и ушел, куда глаза глядят! Вот теперь второй год мыкаю горе…» – говорит Захар.

«Ваш сын… надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим знаниям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного…» – говорит Кутузов о князе Болконском.

В обоих случаях манера речи служит дополнительной характеристикой героя и, кроме прочего, сообщает нам его социальный статус. В современном мире необходимость маркировать социальный статус через язык отпала, однако сама потребность дифференциации – разделения по тем или иным признакам – осталась.

Пример тому – случай из моего личного опыта. Недавно я познакомилась с программистом, который любит футболки с надписями. Надписи, правда, сплошь состоят из латинских букв и косых палочек. Спустя несколько дней знакомства я не выдержала и спросила, что они означают.

– Да это известная программерская шутка, – ответил он. – Я так определяю своих. Если кто-то начинает смеяться, взглянув на футболку, сразу понимаю – свой человек. Я же не просто программист, – многозначительно добавил он. – Я линуксоид.