Я на своих рельсах с того самого 15-минутного интервью.
***
Если вам показалось, что моя профессиональная жизнь сложилась в один момент и потекла медом по устам, хочу вас немного разочаровать. За свою жизнь я прошла всевозможные «мясорубки» профориентации.
Когда я училась в девятом классе, родители вели неуверенные споры о том, в какой класс мне поступать дальше. Мама ратовала за гуманитарные науки, мол, английский пригодится везде. Папа выступал за физико-математический: аргумент его был прост – математику нужно сдавать почти везде. Меня в разговор включали редко. Я помню себя больше наблюдателем этих дискуссий, нежели их активным участником. Как-то раз я пришла домой и гордо заявила: «Я буду поступать в химико-биологический!» Мама пошла пить корвалол, папа стал разглядывать что-то в окне. «Ты же туда не поступишь! Это самый сложный класс! Если туда не пройдешь, останешься в общеобразовательном!» – пыталась донести до меня правду жизни мама. У меня же в этот момент впервые на учебу загорелся глаз. Я с остервенением взялась читать книги про базедову болезнь и влияние витаминов на организм человека. Я сдала все экзамены на пятерки. Я не просто поступила, я блестяще вошла в новый этап своей жизни. «У вас очень умная дочь. Вы знаете об этом?» – сказала учитель по биологии после оглашения оценок, проходя мимо моей мамы. Ответ ее мало волновал, и она пошла своей величественной походкой дальше, оставив маму с этим риторическим вопросом, на который она будет долго пытаться ответить себе и попутно мне.
Я приехала в вуз мечты на день открытых дверей и пропала. Я поняла, что все это мое. Мой вуз, коридоры, преподаватели с легким налетом снобизма и моя новая взрослая жизнь, которая замаячила впереди. После того как я выбрала для себя химико-биологическое направление и соответствующий вуз, родители стали говорить о том, как трудно туда поступить. В ход шли аргументы «тебе будет сложно туда ездить, ты будешь приезжать зеленая на пары», «туда поступают только самые лучшие, а ты девятый класс с тройками закончила» и многие другие, которые подавались как проблемы, не имеющие решения. И в какой-то момент я действительно сдалась. Я перестала верить, что вообще закончу этот «самый сложный класс», и стала думать, что место мне в общеобразовательном. Я начала болеть. Мне поставили диагноз «острый хондроз в двух отделах позвоночника» (и это девушке-спортсменке в 15 лет!). Мне было больно сидеть на уроках. Мое кряхтение слышала учительница по химии – по совместительству наша классная руководительница, весьма чувствительная и сердобольная женщина. Я перешла в общеобразовательный. «От кого ты сбежала: от меня или от учителя по химии?» – задала мне новый риторический вопрос биологичка, поймав меня на лестничной клетке. Голос ее звучал разочарованно, и ответ ее опять же мало интересовал. Она продолжила свой спуск по лестнице, который был больше похож на проход по красной ковровой дорожке. От своей мечты в тот момент я отказалась.
(После этого пройдет почти 10 лет, прежде чем я верну себе право хотеть и реализовывать свои желания вне зависимости от мнения окружающих. А еще спустя 5 лет я дам себе право помогать в этом другим.)
Я пошла в тот вуз, в который было просто поступить по моему аттестату (у меня было всего две четверки, так что конкурс аттестатов я проходила идеально). Мне там не нравилось, но всем было спокойно, что я куда-то поступила. До тех пор, пока я не объявила, что нашла работу и буду переводиться на заочное обучение. Родители сначала не поверили, пока не позвонили мне на рабочее место и не услышали в ответ мой голос. Так я избавилась от необходимости ежедневно находиться в нелюбимом вузе и начала нарабатывать стаж (во время моего обучения меня догнала следующая страшилка, что связей нет и никуда я не смогу устроиться, если не буду работать на стаж). Благо в вузе программа была такая, что примерно до четвертого курса мне хватало школьных знаний (спасибо школе!). Я помню, как, получив красный диплом, кинула его в стол с мыслью «может, теперь от меня отстанут». Я до сих пор не люблю его открывать и разглядывать.
Я сменила несколько профессий. В свои 18 лет я была абсолютно бездарным секретарем. В 19 лет мне хватило наглости попросить повышения и другой проект, и я его получила, отчего даже запнулась о стул, выходя из кабинета исполнительного директора. Радуясь, что не разбила себе нос и получила возможность «действительно» поработать.
Читать дальше