Элейн Энджел - Энциклопедия Пирсинга. Настольная книга мастера и клиента

Часто можно заметить возрастной разрыв между теми, кто делает пирсинг на видимых участках тела, и теми, кто благоразумно прокалывает более интимные места, располагающиеся ниже линии ворота. Молодые люди часто поддаются желанию не отставать от сверстников или заявить о своей независимости от родителей, а пирсинг на лице является прекрасным способом сделать одновременно и то, и другое. Юные посетители пирсинг-салонов подвержены влиянию популярной музыки, СМИ и моды, а кроме того, часто ограничены в своих фантазиях законодательством, запрещающим делать пирсинг несовершеннолетним.

Люди постарше никакими запретами не ограничены, да и мотивация у них обычно иная. Многие взрослые имеют психологические травмы или иной жизненный опыт, который заставляет их обращаться к модификации тела, как к средству самореализации и исцеления. Среди людей, работодатели которых относятся к пирсингу негативно, популярны проколы на торсе и интимных местах — в повседневной жизни их не видно под одеждой.

«У меня слишком плоское лицо, и я считаю, что пирсинг придает ему ту форму, которую иначе пришлось бы создавать каждый день при помощи косметики. К тому же, у людей сложился определенный стереотип девушки-азиатки: вечно улыбающаяся, пассивная и хрупкая сексапильная принцессочка. Думаю, мне нужно было сломать этот стереотип, показать всем, что это точно не про меня». М.

«После того, как я родила двух девочек (обе по 3 с лишним килограмма) и дожила до сорока лет, мне было необходимо что-то, чтобы вновь почувствовать себя собой, а не просто матерью, женой и сиделкой. Я выбрала пирсинг пупка, потому что всегда считала, что это сексуально. Я знала, что во мне есть скрытая сексуальность, и пирсинг помог ей выйти на поверхность». Дж.

Пирсинг и другие модификации тела могут использоваться для указания и утверждения культурной идентичности человека. Думаю, многим моим «пирсингованным» и татуированным ровесникам знакомо чувство принадлежности к единой группе. Основатели одного из популярных веб-сайтов назвали его Tribalectic (tribe — «племя»), предполагая, что его посетители связаны друг с другом, как часть некоего современного племени. Многие адепты модификации тела на Западе называют себя «современными дикарями» (modern primitives) и с гордостью носят этнические украшения из рога, дерева и камня в стиле трайбл. При этом некоторые народы, сохраняющие традиционный образ жизни, используют современные материалы: так, например, пастухи Северной Кении плетут фенечки из телефонных проводов и украшают ими свои проколотые губы и уши [2] .

Молодежь часто использует пирсинг, чтобы показать свою принадлежность к различным субкультурам: рэйверы, готы, панки, скейтеры и многие другие «неформалы» отождествляются в обществе именно с проколотыми частями тела. Как это ни парадоксально, но пирсинг зачастую является манифестом протеста и конформизма в одно и то же время.

Некоторые используют пирсинг для восстановления физического и духовного здоровья после травмы или в целях установления некоего контроля над своим телом и сознанием во время борьбы с хроническим заболеванием или с чувством уязвимости. Многие люди делают проколы с намерением сменить нечто плохое на хорошее: эта форма символического исцеления используется сегодня, когда женщины возвращают себе свое тело, сделав интимный пирсинг после родов или сексуального насилия. Через сознательный акт прокалывания кожи и пролития крови эти люди отвоевывают свою целостность, связь со своим телом и контроль над своей жизнью.

«На вечеринке мне подмешали наркотики, а затем изнасиловали… Около двух лет я не могла жить спокойно из-за этого. Мне не нравилось, когда меня трогали, а о сексе и вовсе речи быть не могло. Мой муж сильно мне помог, но последней вехой на пути к равновесию стало это колечко. Это физическое напоминание о том, что именно я контролирую все, что там происходит. Это мое тело, и даже если кто-то вторгся в него насильно, оно все равно предназначено только для меня и моего удовольствия. Странно, но кошмарные воспоминания перестали преследовать меня вскоре после того, как я сделала пирсинг. Думаю, что это само по себе терапия» Б.

«Лично я сделала выбор — контролировать иголки. У меня заболевание крови, поэтому я напоминаю подушечку для булавок… Так что мои проколы — это способ диктовать, когда, где и почему я хочу, чтобы в меня ткнули острой иглой! Для меня это возвращение себя, мое тело — это не просто подушечка для иголок, которую используют в медицинских целях. Это произведение искусства!» С.