Джессика Лоури - Не проблема, а сюжет для книги. Как научиться писать и этим изменить свою жизнь

Еще одно замечание: если вы собрались писать о реальном географическом месте, вам нужно знать, что тут существует два лагеря. Одни говорят, что нельзя выбирать реальное место, потому что вы только насмешите читателей, потому что никак не сможете сделать этого идеально. А в худшем случае вас могут вообще привлечь к суду. Другие же считают, что нужны только реальные места действия, потому что людям нравится чувствовать связь – они либо могут побывать в этом месте, либо уже там были. Я пробовала описывать и реальные, и вымышленные места и не уверена, к какому лагерю я принадлежу. Хотя, когда я пишу о чем-то плохом, то всегда выбираю вымышленное место. Действие моих юмористических детективов происходит в реальном городе Бэттл-Лейк, штат Миннесота, где я прожила много лет. Но все убийства случаются в вымышленных фирмах или домах. Я не юрист и не могу дать вам профессионального совета, но все же советую всегда защищать себя. Если вы сомневаетесь, стоит ли использовать реальное место, лучше проявить осторожность.

Еще один совет: если вы хотите затронуть социальные проблемы, но при этом не быть назидательным, пусть за вас говорит место. Например, если вас волнуют проблемы воды, вы можете поместить своих героев в окрестности озера Суперьер, или в Лас-Вегас, или в другой город, для которого эти проблемы очень насущны.

Как и место, время в литературе двумерно: «когда» и «как». «Когда» совершенно очевидно, а вот «как» (если только ваша история не разворачивается в вашем мире и в то время, когда вы живете) требует изучения. Трилогия «Тоадхаус» начиналась в штате Миссури в конце XIX века. Мне нужно было изучить особенности языка, одежды, техники, обычаи того времени. Только так я могла создать достоверную атмосферу. Вот небольшой пример:

Когда они со Спенсером оказались внутри, она заперла дверь, которая никогда не запиралась, плотно задернула шторы, а потом захлопотала возле шкафа.

– Будешь «сырную мечту»?

Спенсер обожал горячие бутерброды. Он энергично закивал, расплываясь в улыбке.

Оуни отрезала четыре ломтя домашнего хлеба и развернула кусок белого сыра, купленного Мондегрином в городе. Она отрезала два кусочка и положила их на хлеб. Потом Оуни бросила на железную сковороду щедрую порцию масла и поднесла зажженную спичку к газовой конфорке.

«Сырной мечтой» в конце XIX века называли горячие сэндвичи с сыром. Хлеб был домашним, сыр заворачивали в бумагу. А если вам везло, то у вас была плита на газе или керосине, и вам не приходилось думать о дровах. Все эти детали и есть «как» выбранного мной временного периода.

Дух времени всегда передают мелкие, конкретные детали. Если вы пишете настоящий исторический роман, то помните, что ваши читатели потребуют от вас абсолютной точности. Вы должны все сделать правильно. Если вы, как и я, предпочитаете визуальные впечатления, советую вам собрать или распечатать фотографии, относящиеся к тому времени и месту, о котором вы собираетесь писать. Так вы сможете обеспечить точность своих описаний. Публичная библиотека Нью-Йорка – прекрасное место для писателей. Здесь можно найти около двухсот тысяч карт, фотографий, почтовых открыток и других удивительных предметов, находящихся в общественном достоянии. Библиотека обеспечивает доступ к своим фондам через Интернет. Советую вам изучить эту сокровищницу бесценной информации.

Место – это «где», время – это «когда», а атмосфера – это «что». Лично я считаю, что атмосфера – это самая интересная «ножка» нашего «стола». Зловещая, веселая, досадная, ироничная, едкая, любовная… Если вы не пишете роман ужасов, готический любовный роман или мрачный детектив, то атмосфера вашей истории будет меняться от сцены к сцене, не оставаясь постоянной. Атмосфера – это жизненно важный элемент качественного повествования. Она должна воздействовать на все пять чувств читателя.

Когда я писала сцену, которая должна была вызвать у читателя ужас, то использовала звуки, вкусы, фактуры, виды и запахи:

Стук отдался в стенах эхом, словно гильотина.

Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.

Такой же стук, только громче, эхом отдался в груди Оуни. Она ощутила вкус жженого мела во рту – вкус ужаса. За пять лет, что они прожили в доме бабушки Глори на лесной опушке, к ним приходили лишь двое, кроме Мондегрина. И оба раза Глори, прежде чем открыть дверь, предупреждала их: «Слышите этот звук? Вы не должны открывать дверь. Никому!»