Анастасия Янч - Уникальные методы писательского мастерства

Эпистолярный жанр сегодня не в моде. Современные молодые люди общаются по телефону, через скайп, посредством электронной почты, через социальные сети. Мы в своё время писали письма и подписывали поздравительные открытки.

Я обожала получать письма и с удовольствием отвечала на них. Сочинять истории в этом случае было не к месту. Требовалось подробно описать события, произошедшие за неделю или месяц. Я добавляла своё отношение к любому из случаев и свои чувства к адресату. Если письма долго не приходили, я садилась и писала снова. Каждый раз одни и те же явления описывались по-другому, менялись и чувства к человеку, который не торопился с ответом. Эпистолярный жанр так увлекал меня, что письма получались на нескольких тетрадных листах. Впоследствии, когда появились альбомы для письма, я писала свои послания только на белой бумаге, подкладывая под неё разлинованный лист.

Сначала я писала только родственникам. Благо для этого были созданы все условия – мы часто жили вдали от них. О наших невольных путешествиях по стране советов повествовать здесь не буду, это заняло бы полкниги, а, может, и больше. Скажу только, что частые переезды стимулировали желание к переписке.

В конце шестидесятых, когда мы «осели» окончательно, появились другие адресаты. Из «Пионерской правды» я узнавала адреса ровесников из далёких краёв – Казахстана, Молдавии, Сибири – и писала им о нашей пионерской жизни.

В пятом классе, с помощью учительницы немецкого языка, я писала письма девочке из Берлина. И сейчас помню её красивое имя – Марион. В письмах мы посылали друг другу почтовые марки, открытки с видом своих городов. Так общались многие подростки того далёкого советского времени. Переписка помогала узнавать мир.

Дневники в моей жизни и писательстве сыграли большую роль.

Не помню точно, кто подсказал мне идею вести свой дневник, брат или отец, да это и неважно. Оба были для меня авторитетами, брат, так, вообще, был моим кумиром. Ну так вот, я прислушалась к совету, купила общую тетрадь и стала туда записывать все события и мысли. А было мне тогда тринадцать. Всем известная пора перехода из детства во взрослость. Чувства бурлили, как горная речка, мысли то мчались вперегонки друг с другом, то резко тормозили и делали крутой поворот, и всё это выливалось по вечерам на страницы тетради в оранжевом переплёте. Это была замечательная идея выплёскивать свой негатив на бумагу, а не оставлять в себе или, тем более «не бросать его в людей». Почему негатив? Потому что позитивных мыслей в подростковом возрасте у меня было мало, и они занимали одну, две строчки. Грустные же мысли, а порой даже отчаяние так и текли из меня непрерывным потоком. Кое-что из дневника «доходило до публики», девочки любят делиться секретами.

Куда девалась эта толстая тетрадка не знаю. Быстрее всего она нашла свой конец в печке. Тем не менее я благодарна приобретённому за время ведения дневника опыту. Сначала – это ежедневник, позже – еженедельник, а под конец своего существования дневник попадался мне под руки раз от разу, только тогда, когда не писать не могла. Эта неказистая тетрадка помогла мне глубже разобраться в себе и лучше понимать людей. Но, главное, он, как хороший тренажёр развил во мне желание часто писать. И пусть он лежал у меня в книжном шкафу неделями нетронутый, свою роль тренажёра выполнил исправно. Я каждый день писала что-нибудь помимо уроков. Привычка писать каждый день пригодилась мне в педагогической работе и в писательском деле.

Ещё одна заслуга дневника, как тренажёра – развитие умения писать ярко и грамотно. Сознаюсь, что словариком орфографическим я не пользовалась, но ошибок старалась не делать.

Во времена моего пионерского прошлого существовало правило – каждому пионерскому отряду и каждой дружине вести свою летопись. О дневниках дружины я расскажу позже, а сейчас об отрядном дневнике.

Пионерскими отрядами в школе были классы. Например, 5а – «Отряд имени Павлика Морозова», 6а – «Отряд имени Зои Космодемьянской». Имя отряд выбирал общим голосованием, потом боролся за его присвоение и после того, как имя торжественно присваивалось, каждый пионер старался равняться на своего героя. Наш отряд носил имя Олега Кошевого, комсомольца-молодогвардейца украинского шахтёрского города Краснодон.

Эти подробности важны для того, чтобы те читатели, которые родились после распада СССР и гибели социалистической системы, понимали о чём я пишу.