Домбровский_Махнева - Столица феодоритов

Картина этой своего рода колонизации, разумеется, еще гипотетична, но она основана на довольно широком изучении средневековых памятников Таврики. Ей пока ничто не противоречит, а подтверждают ее все новые и новые данные археологических исследований.

Средневековая сельскохозяственная усадьба в балке Пхе-Йолга (по Е.В. Веймарну и В.М. Маликову). 1 — жилая постройка с искусственной пещерой; 2 — заросли одичалого винограда; 3 — тарапан; 4 — прискальные хозяйственные строения.

Образчик средневековой относительно зажиточной усадьбы сохранился в балке Пхе-Йолга, неподалеку от Мангупа и Эски-Кермена. Продолговатый водораздел, делящий балку на два рукава, заканчивается крутолобой обомшелой скалой. Две высеченные в ней смежные искусственные пещеры служили нижним этажом постройки, которая возводилась из камня, добытого при выдалбливании пещер. План ее угадывается по следам вырубленной «постели» для кладок, еще заметным на выветрившейся поверхности скалы.

Глубокие гнезда от балок и стропил на скалах под склонами оврага, остатки каменных строений, выемки камня на краях обрывов говорят о том, что центральная постройка — вероятнее всего, жилище самого хозяина — была окружена помещениями для челяди и хозяйственными строениями, хлевами, конюшнями, сараями. Следы тарапана и заросли одичалого винограда свидетельствуют о винодельческой отрасли этого хозяйства.

Если допустить, что личное владение такого средневекового хозяина не выходило за пределы балки, то площадь его составляла, по всей вероятности, 10–12 гектаров земли, пригодной для земледелия. Это обеспечивало прокормление, по крайней мере, 20 человек. Но угодья того же хозяина могли быть и вне усадьбы, там, где и теперь пахотные поля, кстати, местами усеянные средневековой керамикой. Кроме того, был еще и скот.

Судя по габаритам многочисленных прискальных навесов и стойл на территории той же усадьбы, в довольно большом стаде, принадлежавшем ее владельцу, изобиловал мелкий рогатый скот. Кстати, прямо от усадьбы отлого поднималась к югу удобная дорога, следы которой до сих пор сохранились в лесных зарослях. Дорога эта ("иол") ведет, что называется, никуда — к обрывам скал между Эски-Керменом и Биюк-Каралезом (Красный Мак). Чисто хозяйственное, скотопрогонное назначение дороги не вызывает сомнений — она шла от населенного места к пастбищу.

Жизненный уровень такого землевладельца средней руки был ненамного выше, чем тех хлебопашцев-общинников, которые приходились ему младшими родичами или в чем-то экономически зависели от него. Дальнейшее обогащение, перерастание его в тимариота — помещика-феодала само по себе могло тянуться долго. Однако в VIII–X вв. в Таврике с непостижимой быстротой появляется целый ряд куда более крупных и по своему времени высокоорганизованных хозяйств возле как бы невесть откуда взявшихся монастырей и замков вполне феодального типа — с оборонительными стенами, донжонами, большими храмами и многочисленными постройками. Таковы Качи-Кальон — монастырь на реке Каче, сосед Мангупа Сюйренская крепость на Бельбеке и связанный с нею пещерный монастырь, замок Сарджик на реке Черной, немало других и, наконец, сам Мангуп.

Рассматривая многие из них с фортификационной и технической стороны, увидим (хотя бы на примере того же Мангупа), что в кладке их стен и башен не менее чем два строительных периода, которые резко различаются рядом хорошо заметных признаков. Например, в более ранних известковый строительный раствор розоватый, с примесью цемянки, в поздних же кладках — серый, приготовленный на чистой извести. Кроме того, ранние стены Мангупа (около VI в.) были сложены из правильно отесанных квадров, [10] Квадры — каменные блоки, прямоугольные в сечении. а более поздние, либо из бута, либо из относительно крупных камней с прямоугольной и гладкой лицевой стороной, но с других сторон грубо околотых, часто в виде тупых, неправильной формы клиньев, утопленных в забутовке.

Остатки стен раннего Мангупа, Каламиты, Сюйренской крепости, Баклы и некоторых других укреплений можно сопоставить с раннесредневековыми стенами и башнями Херсона. Нетрудно заметить значительное сходство между ними в техническом и фортификационном отношении. Правда, стены Баклы и Каламиты сооружены как будто бы раньше мангупских, а Сюйренской крепости и прочих — несколько позже, однако все эти укрепления в целом почти синхронны, и их выделяют в особую группу свойственные им признаки византийского зодчества. Все они, если не впервые созданы, то перестроены и усилены в период расцвета Византийской империи и ее максимального влияния в Таврике, т. е. в VI–VIII вв. В те времена, когда византийский Херсон еще главенствовал над Таврикой и ее, так называемыми климатами (большими укрепленными поселениями горных районов), крепости, что стояли на путях к Херсону из диких степей и варварских предгорий полуострова, очевидно, могли играть для него роль предмостных укреплений. Вполне возможно, что сооружались или усиливались они при содействии византийских военачальников и даже руками херсонских каменщиков. Наибольший размах этого военного строительства приходился, по-видимому, на VIII–IX вв. — время учреждения в Таврике Херсонской фемы [11] Нечто вроде генерал губернаторства. (позже — фемы климатов), призванной подкрепить ставшую шаткой политическую и хозяйственную византинизацию полуострова. Вполне вероятно, что в период устройства фемы ближайшие к Херсону укрепления составляли как бы его свиту.