Энтони Мейсон - Эти странные бельгийцы

Население Бельгии составляет 10 миллионов человек. Для сравнения: датчан — 5 миллионов; швейцарцев — 7 миллионов; голландцев — 15 миллионов; испанцев — 39 миллионов, англичан — 49 миллионов; французов — 58 миллионов; итальянцев — 57 миллионов и немцев — 82 миллиона.

Население делится на две основные, компактно проживающие языковые группы: около 6 млн человек говорят на голландском и фламандском и 4 миллиона — на французском (еще 67 тысяч жителей сопредельных с Германией областей говорят на немецком).

Лишь Брюссель нарушает принцип деления по территориально-языковому признаку: подавляющее большинство его горожан, несмотря на сплошь фламандское окружение, говорит по-французски.

По площади Бельгия занимает примерно одну восьмую часть Великобритании и одну восемнадцатую Франции.

Бельгийцы от себя не в восторге и нисколько этого не скрывают. Проведенный недавно опрос общественного мнения показал: 60 % жителей предпочли бы родиться в какой-нибудь другой стране. Хоть национальный гимн и звучит по всем городам и весям la Patrie [1] Родина (фр.). ("O Belgique! O Mere cherie! [2] "О Бельгия! О дорогая мать!" (фр.). — ну и вирши!), едва ли кто-то из местных жителей помнит слова дальше второй строчки.

Бельгийцам повезло в одном: Брюссель является не только главным городом Бельгии, но заодно носит и неофициальный статус "столицы Европы". Теперь весь мир хотя бы знает, где на карте (приблизительно) искать эту страну. Правда, иностранцам вряд ли известно, на каком языке говорят бельгийцы, но это мелочи, главное — начало положено.

Не зная, что сказать о Бельгии и ее жителях, иностранцы окрестили последних тупицами. Избавиться от столь нелестного ярлыка нелегко — все равно что добиваться от зануды, чтобы он рассказал занимательную историю. Бельгийцы знают это слишком хорошо: они пробовали и махнули рукой.

В бельгийцах подкупает то, что они, даже странно как-то, не петушатся из-за данного им прозвища. Пусть иностранцы себе каркают: на воре, как говорится, и шапка горит.

Но насмешникам все-таки лучше поостеречься. Все бельгийское, не только шоколадные конфеты и пиво, сейчас входит в моду. Приезжающие в Бельгию туристы бывают буквально ошарашены потрясающей бельгийской кухней, искренним, идущим от сердца, радушием местных жителей, самобытностью фламандского искусства и причудливой архитектурой загородных домов, затерявшихся среди мирных полей и дубрав. И вовсе не случайно группа молодых бельгийских модельеров, "Антверпенская шестерка", приобрела всемирную известность: талантливые выпускники факультета дизайна Антверпенской академии изящных искусств продолжают поражать воображение европейцев новаторскими решениями в индустрии моды.

В Лондоне, видимо, не осталось ни одного сколько-нибудь уважающего себя гурмана, который бы хоть раз не посетил какой-нибудь из ресторанов «Веlgо», где официанты в облачении монахов-траппистов подают мидии и хрустящий картофель. Граждане соседних стран только сейчас начинают осознавать: бельгийцы тихой сапой умудрились настолько обустроить свой быт, что жили, по европейским меркам, в XXI веке задолго до его наступления. ООН, словно подтверждая это мнение, в ежегодном докладе о развитии человечества отметила: по уровню жизни Бельгия заняла среди государств — членов Европейского сообщества первое место, а в мире — пятое. Бельгийцы были так потрясены столь лестным отзывом о себе, что тут же принялись, не скупясь на типографскую краску, доказывать его необоснованность.

Непатриотичность бельгийцев отчасти можно объяснить не столь уж давним появлением их государства на карте мира. Бельгия обрела независимость лишь в 18 30 году. А до того здесь столетиями непрошено хозяйничали римляне, французы, бургундцы, испанцы, австрийцы и голландцы.

Независимость Бельгии принесла «оперная» революция. Театралы, взбудораженные до глубины души оперой Обера "Немая из Портичи", высыпали в своих пышных нарядах на улицы Брюсселя и водрузили национальный флаг над зданием ратуши. После нескольких вооруженных стычек голландцы убрались с захваченных земель восвояси, и повстанцы ворвались в королевский дворец. Увенчав в ознаменование конца голландского владычества бюст короля головкой голландского сыра, они прошлись по покоям монарха, восхищаясь пышностью его гардероба. События в Бельгии — не то, что Французская революция — все обошлось без поражающей воображение гильотины. Бельгийцы всегда стремились соблюсти во всем меру, наверное, поэтому они и не удостоились пространных упоминаний о себе в учебниках истории. Но в общем-то, выбор между славой в веках и размеренной жизнью, сделанный в пользу последней, кажется, пошел им только на пользу.