Иосиф-Эдуард Вессели - О распознавании и собирании гравюр. Пособие для любителей

Для правильного порядка картины необходимо еще точное соблюдение перспективы.

Но и при добросовестном соблюдении указанных условий знаток требует еще, в заключение, стройного исполнения целого. Гармония есть превращение идеи в образ: массы композиции так должны быть соединены светом и тенью, чтобы они представляли для глаза как бы одно целое. Живописцу труднее достигнуть гармонии, чем граверу, так как первому приходится взвешивать не только свет и тени, но и краски. А различные свойства красок постоянно производят между ними борьбу. Чтобы привести картину в гармоническое состояние, художник должен ослаблять характеристическую особенность одной краски в пользу другой; в картине одна краска должна служить другой. Легче установить гармонию в одноцветном (тушеванном) рисунке, так как здесь дело состоит лишь в том, чтобы установить правильные отношения между светом и тенью. То же самое и в гравюре.

Все до сих пор сказанное о правильности рисунка, психологической правде, разумном распорядке, перспективе и гармонии применимо не только к историческим сюжетам, портретам и жанру, но и к изображению картин с животными и ландшафтами.

Все достоинства, выражающие внутреннюю красоту художественного творения, – в нашем случае идея и ее выражение в рисунке, – проявляются и в гравюрах, так что при рассмотрении художественного листа можно сделать обратное заключение об идее композиции и обсудить ее красоту.

Так как цель гравирования состоит в том, чтобы в артистически законченной форме передать изящно выраженную в композиции идею, то для любителя еще недостаточно иметь вообще какое-либо воспроизведение работ знаменитых художников; он, насколько возможно, желает иметь их в оттисках наивысшей красоты и законченности, ибо посредственное подражание только портит и скрывает внутреннюю красоту и совершенство оригинала. Правда, и посредственная гравюра со знаменитого творения, например с «Преображения» Рафаэля или «Страшного суда» Микеланджело, не может совершенно скрыть от опытного глаза знатока прелести оригинала, но любитель не довольствуется одним отгадыванием, он желает снова увидеть оригинал в первобытной красоте и ясности.

Итак, когда идея и ее выражение (композиция) уже проявились посредством резьбы на дереве или на меди в гравюре, тогда знаток искусства, как специалист, окинув все критическим взглядом, должен высказать верное суждение о ее красоте или художественном исполнении.

Мы теперь займемся рассмотрением достоинств, коими должен обладать художественный лист, чтобы иметь право на красоту и изящество. При обсуждении внутренней красоты произведения мы с любителем стояли на общей точке зрения художественной эстетики. Здесь наши дороги разделяются, и из обильного богатства различных родов искусства мы выделяем произведения художественной гравюры, чтобы специально заняться условиями их внешней красоты. Прежде всего нашего рассмотрения требует доска гравера, потом оттиски с нее и, наконец, состояние сохранности, в коей оттиск к нам дошел. Итак, мы рассмотрим:

1. Красоту доски.

2. Красоту оттиска.

3. Красоту внешней сохранности гравюры.

Главное условие истинного художественного достоинства доски (Platte) состоит в точном и правильном перенесении на нее рисунка (композиции) и сообразное распределение света и теней.

При исчислении различных родов гравюр мы указывали, к какому действию стремится каждый ее род и чего он желает достигнуть. Вообще же цель эта может быть двоякая: воспроизведение или рисунка, или картины. Первая цель – воспроизведение рисунка (пером, карандашом, мелом или тушью – все равно) – достигается ксилографией, офортом, карандашной гравюрой, акватинтой или черной манерой; вторая – воспроизведение картины – достигается колоритной гравюрой и черной манерой.

Обращаясь прежде всего к гравюре н а д е р е в е, мы должны сказать, что в ее художественной законченности она носит на себе отпечаток рисунка, сделанного смелым и сильным пером. Конечно, мы разумеем ранние оттиски такой гравюры, ибо по причине его мягкости дерево при частых оттисках сплющивается, отчего линии теряют их первоначальную ясность и красоту. Для упражнения глаза и для достижения понимания этого рода гравюры следует рассматривать ксилографические творения с именами знаменитых мастеров, как Дюрера, Кранаха, Гольбейна. В особенности мы обращаем внимание на большие, «Страсти Господни» и на «Жизнь Марии» Дюрера в первом их состоянии, прежде текста на обороте листов, и на Мадонну того же художника 1518 года; на «Св. Семейство с пляшущими гениями» Ауки Кранаха и на пробные оттиски «Пляски мертвых» Г. Гольбейна.