Игорь Воронов: Психотехника восточных единоборств

Особые требования в СБЕ предъявляются к специализированному восприятию окружающей среды. Это восприятие времени, внешнего пространства, положений собственного тела, движений противника (партнера) и другие аспекты отражения пространственно-временных характеристик. Такое восприятие осуществляется посредством зрительного, слухового и кинестезического анализаторов. В СБЕ оно осложнено тем, что в большинстве их видов спортсмен находится в непосредственном физическом контакте с соперником и вынужден воспринимать сложнокоординированные движения этого соперника, подстраивая к ним свои, либо навязывая ему свои.

Таким образом, СБЕ как вид деятельности и как вид спорта, имеют свои характерные психологические черты, отличающие их от других видов деятельности и других видов спорта. СБЕ также имеют свою внутреннюю структуру.

Широкий диапазон видов СБЕ — от самозащиты до сценического боя и от двигательной реабилитации до духовного развития — предлагают нам современные СБЕ (таблица 2).

Белорусский психолог и пропагандист боевых искусств А.Е. Тарас в своей книге «Боевая машина: руководство по самозащите» (1997) предложил следующую классификацию СБЕ в зависимости от их функциональной направленности («по степени их значимости для самозащиты от реального нападения»): 1. условный бой; 2. спортивный бой; 3. ограниченный бой; 4. тотальный бой.

Эту классификацию А.Е. Тарас строит на сравнительном анализе характеристик «условной» и «реальной» самозащиты (таблица 3), а также «спорта» и «самозащиты» (таблица 4), как он называет, соответственно, спортивные единоборства и профессионально-прикладные. Безусловно, психологическая подготовка в «спортивных» и «профессионально-прикладных» единоборствах, судя по данным таблиц 3 и 4, должна существенно различаться.

Вектор нашего исследования в большей мере направлен на спортивные единоборства. Поэтому мы будем использовать термин «спортивно-боевые единоборства» (СБЕ) для обозначения единоборств спортивных, рекреативных, сценических, реабилитационных и монастырских.

Аналог такому подходу мы видим в Японии, где употребляют два разных термина: «боевые искусства» ( будзюцу ), обозначающие профессионально-прикладные единоборства — «дзю-цу», а также «боевые пути» ( будо ). Например, там различают боевое фехтование «кэн-дзюцу» и спортивное фехование «кэндо», рукопашный бой «дзю-дзюцу» и спортивную борьбу «дзюдо», стрельбу из боевого лука «кю-дзюцу» и спортивную стрельбу «кю-до».

Аналогичный подход демонстрируют отечественные исследователи А. Зайцев и А. Плескачев. В их работе «Психологические факторы в боевых искусствах» сказано:

«Боевые системы и боевые искусства — это не одно и то же. Под боевыми искусствами мы понимаем не только системы ведения боя, но и принципы, которые вырабатывались в процессе обучения этим системам и на которых строилась вся жизнь.

Далее, мы утверждаем, что западных боевых искусств нет. Комплексы приемов владения различными видами оружия, а также приемов рукопашного боя, созданные на Западе, согласно нашему определению не являются боевыми искусствами. Западная культура и менталитет, основанный на ней, не способствовали возникновению боевых искусств, аналогичных восточным.

Что касается Востока, то там почва для их создания была самой что ни на есть благоприятной. Дзэн (чань) буддизм — как религиозно-философская система, система морально-этических представлений, система эстетических принципов — как нельзя лучше сочетался с традиционными системами единоборств, так что он стал неотъемлемой частью восточной культуры.

Недаром считалось, что занятия боевыми искусствами создают гармонично развитую личность, что настоящее мастерство подразумевает в первую очередь духовное совершенство.

Таким образом, восточные боевые системы — это не просто комплексы приемов и выработка навыков владения ими, это — образ жизни. Критерии оценки мастерства в них таковы, что для достижения совершенства требуется вся жизнь, подчиненная идее самосовершенствования.