Андрей Ильин - Школа выживания в условиях экономического кризиса

Причина не в этих чашках и газетах, причина в хроническом стрессе, вызванном отсутствием работы, нехваткой денег, неуверенностью в завтрашнем дне. Но до истинных виновников наших бед нам не дотянуться, а разрядиться хочется. Иначе можно взорваться, как перегретый паровой котел. И мы обращаем наш гнев на более доступных нам людей. И выдаем им по полной программе. За все — за несложившуюся жизнь, за хроническую задержку зарплаты, за висящую дамокловым мечом угрозу безработицы. За собственную недееспособность.

Нас уподобили паукам, которых сорвали с привычной им паутины, бросили в банку, как следует встряхнули и наблюдают за неизбежной в замкнутом пространстве банки дракой. И мы деремся.

Кричим, топаем ногами, обвиняем всех во всем, кому-то завидуем, кого-то ненавидим, с кем-то ссоримся и тем лишь усугубляем свое и без того бедственное положение.

Потому что единственная реальная опора в нестабильном обществе — это люди, которые нас окружают. Особенно близкие люди. Те, с которыми мы общаемся каждый день. Те, для кого и с помощью кого мы живем. И которых, сами того не желая, мы бьем сильнее всего.

Но все равно бьем.

В итоге — развалившиеся на две и более частей семьи. Конфликт между отцами и детьми. Разлад в имевших десятилетний и более стаж дружеских отношениях. И разобщенность всех со всеми. И одиночество, которое гораздо хуже самого жестокого безденежья.

Наверное, самый большой упрек устроителям “научно необоснованной перестройки” нужно предъявить именно за развал человеческих отношений. За сотни тысяч распавшихся семей, за неродившихся или оставшихся без родителей детей, за перевод человеческих отношений в денежный эквивалент по схеме “Что я с этого буду иметь?”.

Нет, я не противник капитализации, я противник методов, которыми она производилась. Даже в холодную воду рекомендуется заходить постепенно, чтобы организм успел адаптироваться к перепаду температур. А тут не вода, тут смена общественной формации. Куда нас бросили с ходу. Исходя из принципа — кто сильнее, тот выплывет. Или проводя другие аналогии — кому проще всплыть на поверхность — тот не утонет, А кто слабее — тот в новой жизни не нужен.

Большинство утонуло. Потому что не смогло вписаться в новую, рыночную мораль. Которую можно выразить еще одной американской поговоркой “Если ты такой умный, почему такой бедный?”.

Нет, это не наш вопрос! Это вообще не вопрос! Бедный не значит глупый! И не значит слабый! Но иногда просто порядочный! Не способный получать прибыль любой ценой. Не умеющий тратить на себя миллионы, когда тысячи вокруг него не могут обеспечить себя полноценным питанием.

Богатство не может служить эквивалентом ума.

Богатство не может быть целью жизни. В первую очередь потому, что деньги не умеют любить. Меня любить. К чему я, как всякий нормальный человек, стремлюсь.

Богатство само по себе не может внушать уважение. Разве только зависть. Уважение может заслужить сам человек. Его поступки и отношение к обществу и людям.

Богатство не является эквивалентом ума. Что подтверждает история. В общечеловеческой памяти остаются просто умные люди. Государственные деятели, писатели, художники, ученые, военачальники, философы… Те, что совершили какое-то деяние. Или узнали что-то такое, что до них не знали. Их мы помним. А наживших капитал — богатых, очень богатых и даже самых богатых людей прошлого — забыли.

Поэтому не надо ориентироваться на неверную по сути пословицу. И философию. Надо помнить, что отношение превыше денег!

Иисус Христос не имел ничего. И с точки зрения предпринимательства не умел ничего. Он даже не догадался заключить сделку на процент от реализации крестов со своим изображением, позволив другим получать причитающуюся ему прибыль. По меркам рынка он был непроходимо глуп. Безнадежно глуп. Но он не был глуп. Потому что, проиграв все возможные коммерческие сделки, выиграл главное — отношение к себе людей. Которое не меняется вот уже почти две тысячи лет.: И мы в массе своей, наверное, тоже не были глупы. И, наверное, имели право поучаствовать в решении нашей общей судьбы, исходя, как теперь говорят, из нашего менталитета. Но главное — интересов наших семей. Но нас не спросили. С нами не посоветовались.

Нас уложили в прокрустово ложе новой морали и стали отсекать мешающие развитию рынка рудименты. И нам стало просто больно и просто плохо.

И мы стали кричать. Но не на тех, на кого надо бы. На тех, кто ближе…