Мы внутренне торжествовали, так как предчувствовали, что на нашей улице праздник, т. е. что судьба «Дяди Вани» решена в нашу пользу. Так, конечно, и случилось. Пьеса была отдана нам, чему Антон Павлович был чрезвычайно рад».
Старая пословица гласит: «Все хорошо, что хорошо кончается». Но как подсчитать те моральные потери, то душевное смятение, которое пережил sa несколько дней Антон Павлович, вышагивая по тесной квартирке на Малой Дмитровке...
В мае, побывав на репетиции в Художественном театре, Чехов пишет: «Я видел на репетиции два акта, идет замечательно». Астрова репетировал К. С. Станиславский, Елену Андреевну — О. Л. Книппер, Соню — М. II. Лилина, Войницкого — А. Л. Вишневский.
27 октября 1899 года артисты Художественного театра телеграфировали Чехову в Ялту по окончании первого спектакля «Дяди Вани»: «Вызовов очень много после первого действия, потом все сильнее, по окончании без конца. После третьего на заявление, что тебя в театре нет, публика просит послать тебе телеграмму. Все крепко тебя обнимаем».
Из письма Вл. И. Немировича-Данченко Чехову от 28 ноября 1899 года: «Любопытно по невероятному упрямству отношение к «Дяде Ване» профессоров Моск. отд. Театр.-литер. комитета. Стороженко писал мне в приписке к одному деловому письмецу: «Говорят, у Вас «Дядя Ваня» имеет большой успех. Если это правда, то Вы сделали чудо».
Последний месяц, проведенный Чеховым в Москве, был май 1904 года. Тяжело больной, он почти не выходит из снятой квартиры в Леонтьевском переулке (ул. Станиславского, 24). За два дня до отъезда на лечение за границу, откуда ему уже не суждено было вернуться, он в сопровождении Ольги Леонардовны садится на извозчика и катается по городу. Кто знает, не пролегал ли его маршрут по Малой Дмитровке? И все же едва ли, прощаясь с любимым городом, Чехов мог миновать улицу, с которой связаны все периоды его московской жизни. 2 июля в Германии на курорте Баденвейлер Антон Павлович скончался.
9 июля по московским улицам молодежь на руках пронесла от Николаевского (Ленинградский) вокзала до Новодевичьего кладбища тяжелый свинцовый гроб с телом писателя.
Отгремели над Малой Дмитровкой выстрелы с рабочих баррикад в 1905 году, смолкли победные раскаты революционных октябрьских боев, капитулировали и сняли с фасада черные флаги засевшие в начале 1918 года в бывшем Купеческом клубе (ул. Чехова, 6) анархисты... Начиналась невиданная эпоха, неповторимые первые годы молодой Советской Республики. Иностранная интервенция, гражданская война, разруха, голодная, холодная Москва. Многие здания заброшены, пусты. Но время торопит. И, решая первоочередные задачи, республика ставит в их число культурные, просветительские, образовательные.
Район Страстной (Пушкинской) площади и прилегающих улиц, прежде всего Тверской и Малой Дмитровки, еще с прошлого века считался центром журналистской и издательской жизни. Действительно, местоположение было чрезвычайно удачным, поскольку под рукой находились органы городского управления, театры, музеи, библиотеки. Удобным было это место и в транспортном отношении: вездесущие репортеры могли без особого труда добраться отсюда в разные концы Москвы.
Продолжилась эта традиция и после революции. Вокруг Страстной площади расположились многие редакции: бывшее здание «Товарищества печатания, издательства и книжной торговли И. Д. Сытина» на Тверской (ул. Горького, 18) стало с 1918 года адресом редакций газет «Правда» и «Известия»; в 20-е годы в доме на углу Тверской и Страстного бульвара разместилось издательство «Рабочая Москва» и объединение «Теа-кинопечать». Позднее на этом «пятачке» помещались редакции газет «Труд», «Московские новости», журнала «Новый мир» и др. В годы войны в глубине участка
№ 16 по Малой Дмитровке работала редакция газеты «Красная звезда»...
Именно здесь после Октября делала первые шаги молодая советская журналистика. В те годы поразительно переплетается старое и новое. Так, например, строящееся в середине 20-х годов здание газеты «Известия», как писали тогда газеты, должно было «отвечать всем новейшим требованиям, предъявляемым к такого рода сооружениям. Подача бумаги в типографию, а также транспортирование готовых газет будет механизировано». В то же время проектируемый во дворе дома № 16 по Малой Дмитровке гараж для редакционных машин «Известий» по привычке к конному транспорту именуется в документах как «гараж для автомобилей на три стойла».
Читать дальше