Михаил Лебединский: Памятник А.В.Суворову (Биография московского памятника)

А. В. Суворов, своим примером опровергая русскую пословицу «Солдат спит, а служба идет», тщательно готовил себя к будущей военной службе и физически, и постигая различные науки. На действительную военную службу Суворов был зачислен капралом в тот же Семеновский полк в 1748 году. И с тех пор он прослужил в русской армии до самых последних дней. Войска, руководимые А. В. Суворовым, одержали победы более чем в шестидесяти сражениях и боях.

Как гениальный полководец Суворов проявил себя в двух русско-турецких кампаниях. Победы в сражениях при Туртукае, Козлудже, Кинбурне, Фокшанах, Рымнике, беспрецедентный штурм крепости Измаил со всей силой раскрыли выдающийся военный талант А. В. Суворова. Но в царствование Павла I, фанатичного сторонника прусской военной системы, полководец в звании генерал-фельдмаршала был уволен со службы на шестьдесят восьмом году жизни без права носить мундир. В 1797 году он прибыл в место своей ссылки. В тридцати пяти километрах от города Боровичи, в новгородских лесах, в селе Кончанском поселился опальный фельдмаршал. На горе Дубихе он построил двухэтажный летний домик с открытой галереей, знаменитую «суворовскую светелку», в которой коротал дни тягостного бездействия и одиночества. Жизнь казалась конченой, но впереди были новые сражения и победы.

К концу XVIII века обстановка в Европе стала напряженной. Против буржуазной Франции в 1798 году объединилось несколько государств, в их числе была и Россия. Союзники обратились к русскому императору с просьбой поставить во главе войск А. В. Суворова. Павел I был вынужден возвратить полководца из ссылки.

В 1799 году Суворов отправился в свой последний, легендарный Швейцарский поход. Войска под его командованием в тяжелейших условиях, когда гибель и капитуляция казались неизбежными, сумели нанести французским войскам ряд серьезных поражений. Это был подвиг, поразивший современников. За Швейцарский поход Павел I пожаловал Суворову звание генералиссимуса.

По распоряжению императора началась подготовка к созданию памятника в честь великого полководца. Павел I нетерпеливо следил за тем, как президент Академии художеств Шуазель-Гуфье осуществлял его «повеление» о создании статуи Суворова в невской столице, подобно тому, как в Древнем Риме воздвигались статуи военачальников-триумфаторов. Среди проектов «высочайшее» одобрение получил проект скульптора М. И. Козловского. 5 мая 1801 года, через год после смерти А. В. Суворова, памятник был торжественно открыт.

Почти два столетия отделяют работу М. И. Козловского от работы О. К. Комова, который, продолжая традиции русской скульптуры, создал новое решение образа полководца.

* * *

Предлагаемая читателю работа имеет свою небольшую предысторию. С московским скульптором Олегом Константиновичем Комовым автор этих строк познакомился в начале 60-х годов. Многие замыслы художника рождались на его глазах. Но с течением времени с сожалением приходилось сознавать, что процесс творчества от эскиза до окончательного решения и воплощения в материале целого ряда памятников Комова, такой важный и интересный в работе скульптора, проходил бесследно.

В моей домашней библиотеке хранится чудесная книга искусствоведа Д. Е. Аркина «Медный всадник». Она восстанавливает перед читателем сложный путь создания в XVIII веке французским скульптором Э.-М. Фальконе знаменитого памятника Петру I. Не ставя перед собой задачу соизмерять художественную ценность работы О. К. Комова со многими знаменитыми предшествующими произведениями русской монументальной скульптуры, следует признать, что создание в Москве памятника А. В. Суворову — значительная работа современного советского изобразительного искусства. Было бы досадным упущением не рассказать об истории создания этого памятника, особенностях его художественного замысла и воплощения. Автор книги заранее просит читателей видеть в ней в первую очередь свидетельство очевидца и зрителя, которого вместе с читателем скульптор пригласил в свою мастерскую в период работы над памятником.

«Здесь лежит Суворов» — такую надпись мы видим на плите, вмурованной в пол центрального собора Александро-Невекой лавры в Ленинграде, а над ней склонились полковые знамена русской армии суворовских времен.