М а м а. Ты собрал все вещи, подготовился, но тут пошел дождь.
Э р и к. Да, так все и было.
Наступает короткое молчание, а потом Эрик говорит:
– Но ничего, будет же и хорошая погода.
Злость мальчика бесследно проходит, и он остается послушным и покладистым всю вторую половину дня. Когда раньше Эрик приходил домой расстроенный и злой, вся семья злилась и нервничала целый вечер. Рано или поздно он «заводил» всех членов семьи, и мир наступал, когда поздно вечером Эрик, наконец, засыпал.
Что особенного в новом подходе, и в чем заключаются его полезные элементы?
Когда ребенок охвачен какой-то сильной эмоцией, он не может никого слушать. Он не способен в этот момент воспринимать советы, утешения или разумную критику. Он хочет только одного – чтобы мы поняли его. Он хочет, чтобы мы поняли, что происходит в его душе в данный конкретный момент. Более того, он хочет, чтобы его поняли даже в том случае, если он не раскрывает полностью причину захлестнувших его эмоций. Это игра, в которой он открывает нам только малую часть своих чувств и хочет, чтобы мы угадали остальное.
Если ребенок говорит нам: «Учительница дала мне подзатыльник», нам не следует расспрашивать его о подробностях. Нам не стоит также говорить: «Что же ты натворил, чтобы заслужить подзатыльник? Если учительница дала тебе его, значит, ты что-то натворил. Что ты сделал?» Нам не надо даже сочувствовать: «О, какой ужас». Нам надо показать, что мы понимаем его боль, смущение и жажду мести. Как нам понять, что чувствует ребенок? Мы смотрим на ребенка, слушаем его и призываем на помощь собственный эмоциональный опыт. Мы знаем, что должен чувствовать ребенок, которого публично унизили в присутствии сверстников. Мы должны так подобрать слова, чтобы ребенок понял: мы представляем, через что ему пришлось пройти. Для этого подойдет любая из следующих фраз:
«Ты, наверное, ужасно смутился и растерялся».
«Думаю, ты просто пришел в ярость».
«Как ты, наверное, ненавидел в тот момент свою учительницу».
«Этот подзатыльник оскорбил все твои чувства».
«Да, сегодня у тебя был очень неудачный день».
Сильные чувства ребенка не исчезнут, если ему сказать: «Да, очень неприятно испытывать такие чувства», или пытаться убедить его в том, что «нет причин так себя чувствовать». Сильные чувства и эмоции не уменьшаются оттого, что их пытаются изгнать силой. Они уменьшаются и теряют свою остроту только в том случае, если слушатель принимает их с симпатией и пониманием.
Это утверждение верно не только в отношении детей, но и взрослых, что можно видеть на примере следующего отрывка [1] Хаим Г.Гинот. Групповая психотерапия с детьми. Нью-Йорк: McGraw-Hill Book Co, 1961. С. 180–182.
из протокола занятия в группе родительских дискуссий.
Инструктор. Предположим, что сейчас утро. Вы знаете, что иногда выпадают такие дни, когда по утрам все валится из рук. Телефон надрывается, ребенок плачет, а тосты подгорают, прежде чем вы успеваете это заметить. Муж смотрит на тостер и говорит: «Боже мой! Когда только ты научишься делать тосты?» Какова будет ваша реакция?
М и с с и с А. Я швырну тосты ему в физиономию.
М и с с и с Б. Я скажу ему: «Готовь сам свои чертовы тосты!»
М и с с и с В. Мне станет так обидно, что я расплачусь.
И н с т р у к т о р. Какие чувства вызовут у вас слова мужа?
Ж е н щ и н ы. Злость, ненависть, негодование.
И н с т р у к т о р. Легко ли вам будет приготовить новые тосты?
М и с с и с В. Только если бы мне удалось подсыпать в них яд!
И н с т р у к т о р. А когда муж уйдет на работу, легко ли будет вам убирать в доме?
М и с с и с А. Нет, весь день будет безнадежно испорчен.
И н с т р у к т о р. Возьмем ту же ситуацию: тосты подгорели, но муж, увидев, что происходит, скажет: «Да, моя милая, ну и денек у тебя сегодня: ребенок, телефон, а теперь еще и тосты!»
М и с с и с А. Если бы мой муж сказал это, я упала бы в обморок.
М и с с и с Б. Я почувствовала бы себя великолепно.
М и с с и с В. Мне стало бы так хорошо, что я бросилась бы мужу на шею и расцеловала его!
И н с т р у к т о р. Но почему? Ведь ребенок продолжает плакать, телефон звонить, а тосты, как ни крути, все-таки подгорели.
Ж е н щ и н ы. Все это не имеет никакого значения.
И н с т р у к т о р. Так в чем разница?
М и с с и с Б. Я почувствовала бы что-то вроде благодарности за то, что он не стал меня ругать. Он был бы со мной, а не против меня.
И н с т р у к т о р. Когда муж уйдет на работу, трудно ли будет вам убирать в доме?
Читать дальше