Лина Милович - Перекрестный отец. Разговор о детях, о жизни, о себе

А папа… Когда она вместе с папой этим занимается, это выглядит так. Мама говорит: «Вот река. Пять букв, на “В” начинается, третья “Л”, последняя “А”». А у папы всегда единственный вопрос: «Это по вертикали или по горизонтали?» Все, на этом его участие заканчивается. Или скажет: «Река». А мама – энциклопедист. Короче, когда ее терпение иссякало, она говорила…

– …папе.

– Да. Она говорила папе: «Разберись». И папа начинал на меня орать открытым звуком. Так, что стены тряслись. Соседи, наверное, думали, что убивают. Но я прекрасно понимал… чувствовал… Это всегда же чувствуешь…

– Понимал что?

– …особенно, когда ты весь в борьбе рос.

– Так понимал что?

– Что нулевая энергия в этом крике.

– То есть он просто… пар в свисток?

– Да. Папа обозначал воспитание, а я обозначал раскаяние. То есть он орал, а я страдал.

– Может, это все для мамы было?

– Естественно.

– Спектакль такой разыгрывался для мамы.

– Ну… вся жизнь – фарс. Потом уроки папа должен было проверить. И тут тоже… Это я сейчас понимаю, что к чему. Мама говорит: «Пойди…» Папа: «Да не надо». – «Нет, проверь у него уроки». Папа: «Я не хочу». – «Ты…» – «Хватит!» Ему хотелось посмотреть футбол или, там, сидит, дремлет у телевизора, и на тебе, уроки.

Я довольно быстро просек, что папа точные науки не очень хорошо понимает, и моя задача была – внятно нести ахинею. Как только он слышал внятность, он кивал. Я нес что-то вроде «базис эрозии, основанный на субстральных эквивалентах региональной зональности…»

– И ваш папа при этом смотрел на вас?

– Нет, он смотрел…

– …в телевизор?

– Ну, наверное. Когда он слышал монотонную хрень, все было нормально. А как только я начинал бякать, мякать… На самом деле папа таким образом учил меня, сам того не зная, каким-то основам актерского искусства. И вот этому он меня научил. Но в школе с базисом эрозии не прокатывало. Они там, видно, что-то знали про этот базис. В общем, трагедии сплошные.

– И как вам такая система воспитания с высоты прожитых лет? Правильно папа поступал?

– Я с папой совершенно согласен. Правда, он это уже к появлению внуков понял: что все генетически заложено в человеке. Что есть, то есть. И главное – не мешать. Все.

– То есть какой человек родился, вот такой пускай и будет.

– Что заложено, то разовьется.

– Воспитывать не нужно.

– Не нужно. И действительно, мои дети, его внуки, они как-то сами выросли. Про Андрея мы вообще говорим, что в семье не без урода. Потому что он очень строгий педагог, в МГУ преподает. У него по 150 двоек на каждом экзамене получают. Потому что он трепетно…

– Он строг.

– Да, строг. И он постоянно учится. Везде. Вот идет по улице и говорит: «О, этому можно поучиться».

– И откуда такая генетика вылезла?

– Ну, я же сказал: в семье не без урода.

– Так.

– Хотя у нас в роду были какие-то юристы, по папиной линии. Как у Жириновского. У него папа юрист…

– Припоминаю, да.

– …хотя этим он пытается скрыть, что еврей. А у меня по папиной линии все евреи, и я этого не скрываю. И среди них были юристы. И вот по этой линии, возможно, как-то зацепился ген.

– И этот ген, значит, способствовал тому, что ребенок стал…

– Стал умным.

– И продвинутым в юриспруденции.

– Да.

– А теперь еще и других учит.

– Да. А дочка, она тоже как-то самостоятельно выросла. Но в ней больше нашего гена. Саша, конечно, училась не так, как Андрей, не с таким удовольствием. Но в школу ходила с удовольствием. Потому что там была тусовка, там было интересно. Изменилось время, уже не было такого давления. Когда я ее утром будил, а она вся в соплях или кашляет, я говорю: «Давай не пойдешь…» – «Нет, что ты, все нормально…»

– То есть ей там было интересно.

– Да. А вот я, чтобы в школу не пойти, градусник тер об одеяло, чтобы показал 37 и 2 хотя бы. К лампочке прислонять нельзя, я и детям это говорил – если к лампочке прислонить, может лопнуть. Или, если вовремя не отдернешь, у тебя будет 47 температура, и тебе не поверят. Так что лучше об одеяло тереть.

– Угу.

– Или еще есть еще такая штучка – щипать себя ногтями.

– Так, так, так. Рекомендации от Михаила Ширвиндта.

– Ну, сейчас дети с удовольствием в школу ходят, а в мое время это было необходимо. Мы щипали себя ногтями за уздечку носа, у ноздрей.