Лина Милович - Перекрестный отец. Разговор о детях, о жизни, о себе

А заканчивая разговор, я спрашивала, что мой собеседник хочет в будущем для своих детей, а в конечном счете – для себя. Ведь в детях и есть наше продолжение. И тут тоже следуют открытия – насколько мужчина готов дать своему птенцу свободу? Это – очень показательный момент.

Как вы уже, наверное, поняли, самый сильный момент нашего общения был там, где я сначала не ожидала – в рассказах о папах пап, то есть о детстве моих героев. Я встретилась с такой лавиной сентиментального, трогательного отношения к папам! В большинстве случаев мои гости, даже если они росли не с родным отцом, а с отчимом, очень бережно относятся к этому образу мужчины из своего детства. При условии, конечно, что мама, папа и отчим правильно распределили роли и вели себя. В этом смысле меня поразила история Сергея Галанина, который одинаково нежно вспоминал родного отца и второго мужа своей мамы. От обоих он взял что-то в свою взрослую жизнь. Надо четко понимать, что роль отца колоссальна, особенно для мальчика. И поэтому, если родители в разводе или живут вместе, но несчастливо, то основное усилие, которое они должны сделать, перешагивая через свой эгоизм, – а со стороны мам это всегда великодушный шаг, требующий многих сил, – сказать своим сыновьям, чтобы они любили своих отцов, даже если мама обижена или перестала любить папу. Надо повысить роль папы, мужчины, в жизни. От этого, как ни странно, будет зависеть последующая взрослая жизнь мальчика. Вот это, мне кажется, такая же обязанность для женщин, как у мужчин – платить алименты и проводить время с ребенком, если он уходит из семьи.

Тут мне запомнился Денис Клявер, который очень правильно распределяет свою любовь между детьми от разных браков. И Алексей Кортнев, и Максим Дрозд. У них удивительно получается налаживать контакт между детьми от разных отношений и быть реальным центром семьи.

Я слышала такую прекрасную фразу, что, когда у тебя много детей, ты свою любовь не делишь – ты ее умножаешь. Когда я разговаривала с этими папами, мне казалось, что я купалась в их любви к своим детям.

У меня было несколько традиционных вопросов, которые кочевали из одного разговора в другой. И один из важнейших, на мой взгляд, – вопрос денег. Сколько и на что надо давать детям деньги?

У меня к деньгам особое отношение. Деньги – это такая важная в нашей жизни штука, ее ни в коем случае нельзя обесценивать. Во-первых, деньги – это эквивалент возможностей, которые есть у нас. Мы можем превратить деньги во все, что нам нужно. Ну, я не имею в виду духовные ценности. Но, с другой стороны, мы можем купить важные книги, сходить на концерт или в театр, посмотреть фильм, который просветит нас и сделает духовно богаче.

Мы можем, в каком-то смысле, «купить» внимание своих близких на деньги. То есть мы можем, имея деньги, пойти и развлечь своих детей. Мы можем купить здоровье своим родителям, обратившись к нужному врачу. То есть это такие неоспоримые вещи, про которые говорят: «За деньги не купишь». Но тем не менее именно с деньгами мы имеем больше возможностей. И именно ради этого мы напрягаемся всю свою жизнь. Я в деньги такой смысл вкладываю. Это некое перетекание энергии нашего напряга во что-то такое волшебное. И, соответственно, когда детям дают деньги, им дают все эти возможности.

Я как раз и спрашиваю пап: «Что ты даешь своим детям, когда даешь им деньги? Сколько ты им готов дать? Какие возможности ты даешь им?» И тут папы начинают отвечать: «Я даю им возможность ходить на завтрак» – то есть речь идет о карманных деньгах; «Я даю им возможность найти себя в жизни, например, я сыну купил гитару»; «Мне мои родители дали возможность стать спортсменом. Я копил деньги, мне родители давали, и я коньки себе купил». То есть это такие определяющие вещи. Это такой мощный бартер. И для мужчин особенно, как для исторически сложившихся добытчиков, это колоссально важная вещь.

Ко мне приходили разные папы. Условно их можно классифицировать на несколько групп. Явно выделяются папы девочек. Это такие расслабленные папы, которые безоговорочно признают свою готовность, чтобы женщина из них вила веревки прямо с рождения. Под диктатом собственных дочерей они расслабляются. Я даже не уверена, что они с женами могут так расслабиться. Они – такие добровольные «подкаблучники» своих дочерей. Это смотрится необыкновенно трогательно! И невооруженным глазом видно, что сами мужчины этой роли ужасно рады. Они находят ее привлекательной. Такими показали себя Виктор Васильев, Михаил Владимиров, Михаил Полицеймако. Если быть честной, то я, кстати, иногда тоже превращаюсь в подкаблучницу своих дочерей – я влюблена в них безмерно и иногда даю им возможность повить из меня веревки – но только иногда!