Екатерина Ивицкая - За пределами бесконечности. Как не опускать руки, если у ребенка синдром Аспергера

В твоей голове создается варп-двигатель [3] Космический корабль с таким двигателем смог бы преодолевать межзвездные расстояния со скоростью, превышающей скорость света. , ты обдумываешь теорию струн, для тебя бесконечность – не предел, а тут задача: «у Маши два яблока, у Пети – три, сколько всего яблок у детей?»…

Правильно оформлять решение? Отсчитывать количество клеточек от полей? Слушать банальные вещи про математику, которых рядом сидящие дети зачастую не понимают, а ты не осознаешь, как такое вообще можно не понимать?

Первый «звоночек» был в конце сентября: преподаватель группы продленного дня пожаловалась, что Максим неуправляем – не делает домашнее задание и мешает его делать другим детям. Второй – от классного руководителя, когда Максим неадекватно повел себя на перемене (дети подшутили над ним; он шутку не понял и отреагировал не очень хорошо). И все это происходило на фоне тотального нежелания делать домашнее задание вечером вместе со мной (до школы мы если и занимались, то по вечерам, и такой режим для него был привычен) – тотального нежелания тратить время и силы на выполнение банальных заданий.

Диалог с мужем по скайпу в начале октября.

– Няня в шоке. Написала, что на продленке Максима… угадай…

– Истерика?

– Нет…

– Драка?

– Нет. Сидишь?

– Угу…

– Похвалили! Сказали, что сделал всю домашнюю работу и вел себя хорошо…

В принципе, этот диалог полностью описывает то, как «весело» нам было учиться в октябре… И наконец – третий звоночек, ставший последней каплей. Уже от школьного психолога: Максим ударил ногой учителя, когда та повернулась к нему спиной… Проигнорировать это в надежде на то, что «кризис привыкания к школе как-то сам пройдет», было невозможно.

Первое, что мы сделали, – забрали его из группы продленного дня, с учителем которой у Максима был самый ярко выраженный конфликт. Он и раньше-то находился там всего два часа в день, пока его не забирала няня. Договорились, чтобы няня забирала сразу после уроков, – помогло, немного успокоился.

Второе – начали активное сотрудничество со школьным психологом: пытались понять, почему Максим так остро на все реагирует. После нескольких бесед было решено попробовать песочную терапию для снятия стресса и нервного напряжения.

Ненадолго стало легче. Бывало, что раз в неделю домашние работы проходили без истерик. Причина начала «приступа» была непредсказуемой: от неправильно написанной буквы в тетрадке по русскому языку до потерявшегося колпачка от ручки. Любой шажок в сторону от того процесса, который Максим выстроил в голове, приводил к взрыву эмоций, что, конечно же, сразу выводило из себя и меня (я честно держалась первую неделю или две, но когда счет пошел на месяцы, то вспыхивала точно так же, как и он, – молниеносно). Он огрызался на меня, я на него… и так очередной вечер списывался в «не удался…».

Помню, в тот период я очень завидовала тем мамам из книг по воспитанию, которые, по словам автора, в ответ на взрыв эмоций ребенка могли спокойно улыбнуться, желательно еще и сесть так, чтобы глаза были на одном уровне, обнять ребенка и сказать ему, что все будет хорошо, что мама гордится им и надо просто взять другую ручку, без колпачка.

Песочная терапия была интересным опытом. Она помогла школьному психологу понять, как мыслит Максим и как направить его на уроках, чтобы он больше не конфликтовал с учителями. Она же тогда отметила особенность, которую я запомнила: Максим по-другому раскладывал фигурки и машинки. На песочной терапии детям выдают песочницу и несколько сотен игрушек на выбор, чтобы они из них строили какую-то свою жизненную ситуацию и про нее рассказывали. Обычно дети ставят фигурки «на ноги», например, машинки – на колеса, зверей – на лапы. А Максим клал все на бок, чтобы сверху можно было увидеть нарисованную, как в книге, картину. Что это значило, я в итоге так и не поняла, но этот факт иного восприятия окружающего мира запомнила.

Помню занятие, после которого психолог предупредила: несколько дней с истериками может стать совсем плохо – они копнули очень глубоко, и это должно выйти.

– Потом будет легче, но эти дни надо вам как-то пережить, – сказала она.

Что ж, пережили и это. Песочная терапия закончилась весной, и мы вместе с психологом принялись размышлять, что же делать дальше.

В математике первого класса Максим был все так же хорош и даже кое-как справлялся с оформлением. Неплохо было с чтением (не знаю, что должно случиться, чтобы мой «книжный червячок» перестал с упоением читать перед сном) и с информатикой, которая с первого класса шла как факультатив. На зимних каникулах Максим написал свою первую игру на Scratch [4] Scratch (скретч) – визуальная событийно-ориентированная среда программирования для детей и подростков. и с учителем быстро нашел общий язык. Занимался на уроках с большим вдохновением – к тому же домашних заданий по этому предмету нет!