Юлия Головкина - Ух ты, ребенок!

Я обламываю мечту, но что делать?

«– В этом нет никакой необходимости. Если бы ты спасал свою жизнь – другое дело».

«– Но я так хочу! И я хорошо плаваю».

«– Тонут в основном те, кто хорошо плавают, потому что неправильно рассчитывают свои силы. Нет, нельзя! Опасно».

Разговор закончен. Слово « опасно » он прекрасно понимает, это тот аргумент, против которого он не пытается спорить, знает – бесполезно. В других вещах меня можно убедить, здесь – нет!

По моему опыту, Закон должен быть сформулирован достаточно широко. Ведь дети растут, их возможности расширяются. То, что было опасно в 3 года, в 4 уже может быть позволено. На велосипеде в 5 лет в соседний двор нельзя, а в 6 – уже можно. На день рождения, где не будет родителей, в 11 – нельзя, а в 12-13 я бы уже отпустила. И так далее…

Такая постановка вопроса учит ребенка думать и взвешивать свои возможности, а также – степень опасности-безопасности окружающего мира.

И когда он о чем-то спрашивает «можно ли?», я стараюсь не решать сама, а спрашивать: «А как ты думаешь?»

Например, можно ли залезть на дерево? Это спрашивает 5-летний Димка.

«– Покажи, какое».

Показал. Это старая, высокая, развесистая ива. Отличное дерево для лазанья, я в детстве сама такие любила.

«– Расскажи, как ты будешь лезть».

«– Я подтянусь вот тут, закину ногу сюда, рукой в это время буду держаться тут…» и т.д.

Когда я вижу, что он понимает технологию процесса, я могу разрешить. Если вижу, что не понимает, рекомендую выбрать дерево пониже и потренироваться на нем.

Конечно, не всегда бывает так идеально, не всегда у меня есть время проводить теоретический семинар и устраивать практические занятия. Иногда приходится просто тупо запрещать. «Нельзя, опасно!».

«– А он слушает?» – можешь спросить Ты.

«-В основном, да, – отвечу я, – И знаешь почему? Потому что я мало что запрещаю без объяснений ».

Я вообще не сторонник запретов, честно говоря. Запрет хочется нарушить, поэтому не стоит провоцировать.И вообще, по моему глубокому убеждению, настоящих опасностей в жизни мало, есть плохая информированность и неосторожность. Информировать ребенка – функции родителей. Научить осторожности – тоже.

Я чаще даже подстрекаю, если вижу, что ситуация безопасная, а он боится, (например, прыгнуть в воду с пирса или съехать с горки на санках). Зная, что я мало за что буду их осуждать, они редко скрывают свои развлечения. Скорее, с гордостью ими хвастаются:

«– Сегодня мы на гаражи лазили!»

«– И как оттуда вид?»

Конечно, всякое бывает, как и любой закон, этот тоже иногда нарушается. И в этом случае – кара быстрая и жестокая. Потому что ЗАКОН БЕЗОПАСНОСТИ – самый главный. Например, я наказала детей, накричав, отлупив и запретив телевизор и компьютер за игру со спичками в доме, когда я отсутствовала. Хотя, когда я есть в наличии, я не против игры со свечкой, я сама в детстве это любила, какие же основания запрещать?

Основное свойство наших семейных законов, в том числе и святого ЗАКОНА БЕЗОПАСНОСТИ – их гибкость.

То есть, если нельзя, но очень хочется, то нужно поискать способ, чтобы это было можно. Я иногда так и говорю: «Найди безопасный способ, и я тебе разрешу». Это включает их мозги и по-настоящему готовит к жизни.

Закон информации

«–Как у тебя дела?»

«–Нормально».

«– Как провел день?»

«– Нормально».

«– Что в школе?»

«– Все хорошо».

«– Почему ты со мной не разговариваешь?»

«– Я разговариваю».

«– Ты ненормально разговариваешь».

«– Нормально».

Это диалог матери (отца) и подросшего ребенка. Он, к сожалению, совершенно типичен. Родитель пытается выудить хоть какую-то инфу, проявить внимание и понимание, а подросток закрылся за стеной из слова «нормально» и его никакой конфетой оттуда не выманить.

Знаешь, когда это начинается? Когда он (она) в 4 года бежит навстречу, раскинув ручки, и взахлеб пытается поделиться всеми своими детскими важностями. А Ты, озабоченная в этот момент бытом, работой или вообще ведешь суперсекретные переговоры с подругой по телефону, отмахиваешься, говоришь, «потом расскажешь, мама занята» и тем самым кладешь первый кирпич в стену отчуждения.

Два смешных (реальных) случая:

Разговаривают две подруги:

«– Какая я была дурная в 20 лет! Бедный мой Колька!»

«– Чего?»

«– Он до того, как в садик в три года пошел, искренне считал, что ноги у него копытами называются».