Ирина Смирнова - Наш особенный ребенок. Практический курс для родителей

К сожалению, не всегда так. Рождение ребенка с ДЦП – пробный камень для семейных отношений. Такой алмаз может укрепить отношения, основанные на любви и доверии, и разбить отношения, которые уже раньше дали трещину. Но бывает и наоборот. И многое зависит от большого состава семьи и ее окружения.

Проблемы родителей часто связаны с тем, что они сами являются детьми. Речь не о том, что родители слишком молоды. Речь о том, что они поздно обретают независимость, не только материальную, но особенно – психологическую независимость от мнения своих родителей. Старшее поколение, умудренное опытом, пытается уберечь детей от своих ошибок и – допускает при этом очередную ошибку. Потому что нет одинаковых людей и одинаковых судеб. Есть способность жить своим умом, принимать собственные решения и отвечать за них, и альтернатива этой способности – психологическая зависимость, неуверенность в себе, перекладывание ответственности за свою жизнь на чужие плечи.

Сколько анекдотов посвящено взаимоотношениям с тещами и свекровями! Под надгробной плитой Ромео и Джульетты уже нет ни песчинки влюбленных тел, а мир вновь и вновь барахтается в паутине раздора, сплетенной ревностью и амбициями заинтересованных сторон. Но Монтекки и Капулетти – темпераментные итальянцы. При чем тут мы? У нас другие нравы.

Проблема нашей страны в крепких традициях совместного проживания нескольких поколений под одной крышей. Подогреваемые своими предками, родители не могут достойно оценить друг друга и обрушивают весь боекомплект любви на собственных детей, а потом не могут отказаться от прав на выращенный урожай в пользу какого-то плохо воспитанного мальчишки (девчонки). Они готовы до гроба заменять своим детям супругов, так же как в свое время отказались от любви к супругу в пользу ребенка. Неудивительно, что в очередном поколении продолжение следует… как в известной песенке про попа с его собакой.

Нет, конечно, умные люди не опускаются до прямой критики молодых супругов. Но они так умело противопоставляют свои услуги чужой неловкости, что все изъяны молодых растут на глазах, как овраги после дождя. И не придерешься – ведь люди действуют из лучших побуждений, и результаты действий налицо – облегчение хозяйственных хлопот, новое барахлишко, приятные мелочи и крупности… Эта паутина так затягивает… И постепенно человек понимает, без кого он может обойтись, а с кем лучше не расставаться даже на ночь.

Когда-то в молодости мне казалось, что этот феномен – потомок войны, породившей матерей-одиночек, цепко удерживающих взрослых детей при себе, росток жилищных проблем, при которых новая семья не может отпочковаться, атавизм российской патриархальности и т. п. Но вот у друзей выросли дети, и, оказывается, многие мои ровесники тоже не могут перерезать пуповину.

Все искренне хотят, чтобы любимая деточка нашла достойного супруга, а она, такая неопытная, знай подбирает стекляшки вместо бриллиантов, напяливает их на себя, как африканский абориген, – и наивно радуется! И этого недостаточно! Мало того, что супруг любимого детища все делает не так, у них еще и рождается больной ребенок. Основной задачей становится доказательство вины супруга и, как следствие, исчезновение противника с театра боевых действий.

В пылу сражения рушатся семьи, а под грудой обломков обнаруживается младенец, с которым надо что-то делать. Но что? Такой ребенок – очередная угроза благополучию.

Житейская мудрость подсказывает: сдать или лечить.

Как ни странно, но дикая мысль о сдаче часто принадлежит старшему поколению. Выросшие в эпоху идей общественного воспитания, некоторые люди легко говорят о том, что больному ребенку будет лучше в специальном учреждении, вдали от посторонних глаз, где все предусмотрено для проживания таких людей. Правда, те, кто так говорит, никогда в специальных учреждениях не бывали. Еще меньше, т. е. совсем никак, они представляют, что это такое – отказаться от своего ребенка и жить, зная о его существовании, но не зная о его судьбе.

Увы! Старики – оплот нашего существования – со временем могут трансформироваться в членистоногих с глазами на затылке, рассчитывающих только на цепкость собственных лап и мудрость прошлого опыта. Они бойко перемещаются внутри своей паутины, выбрасывая из нее все, что грозит разрывом. Наши милые паучки не расстаются с ворохом сухих мух, упиваются воспоминаниями о строительстве своей авоськи и борьбе за существование. Их мухосборник так плотно залеплен, что они не видят новых ценностей и возможностей. Кстати, с некоторыми это происходит уже в 30-летнем возрасте.