Анна Спивак - Мой ребенок (НЕ) самый лучший

Россия отличается от других стран не только масштабами. Ребёнок, рождённый в России, подсознательно несёт в себе часть ответственности за сохранность её границ и своих личных. И каждый раз, когда мы видим общение мамы с ребёнком, в котором чувство вины передаётся уже не одно поколение, важно помнить, что эмоционально-психологический контур нашей страны давно выхолощен не одной войной и не одним миллионом смертей. И то, как мама общается с ребёнком в песочнице, – следствие долгого процесса, в котором смешалось огромное количество национального горя и общечеловеческой скорби.

По официальным данным ТАСС, количество погибших в СССР только за Вторую мировую войну составило около 27 млн человек. А ведь это не единственная война на территории России. В каждой семье кто-то погиб.

Было ли у выживших женщин право скорбеть? Нет. Огромное количество культурного горя и травмы стали неотъемлемой частью воспитания сегодня, где ценность живого ребёнка гораздо выше, чем когда-либо, ведь наши мамы и бабушки не понаслышке знают, что такое «потерять».

Но нужно было жить дальше, нужна была идея, и уже очень скоро истина, возведённая в идеал, превратилась в абсурд.

Культура нарциссизма к нам пришла из далёких, более развитых стран Америки и Европы. После Второй мировой войны национальный дух Америки был пропитан чувством превосходства и уверенности в себе. В Европе в это время общество двигалось в сторону индивидуальности. Наше общество после Второй мировой войны, потеряв большую часть мужского населения, пошло в другом направлении. Когда страна отстраивалась заново, в основном женскими руками, как никогда был важен коллективный дух. Вместе мы сможем всё! Индивидуальность вытекала из коллективного представления: «Сталинские орлицы», «Я есть то, что обо мне подумали другие». Женщины-героини! Каждая отдала часть себя на восстановление страны. Не имея часто рядом мужчины, женщина вынуждена была заменять ребёнку и отца и мать, наказывая его и обнимая, что вселяло в ребёнка тревогу. Он не может расслабиться на 100%, его в любой момент может пожалеть или наказать один и тот же человек. Перепись населения в 1959 году показала, что на 1000 женщин приходился 641 мужчина. Убыль мужчин призывного возраста во время Второй мировой войны составила 44%. Это самая большая цифра среди всех стран, участвовавших в войне. Половина! Давайте на секунду предположим, что завтра половина мужчин, которых вы знаете, исчезнет навсегда. Думаю, даже секунда для такой фантазии болезненна.

В каждой семье новорождённый мальчик считался «золотым», что очень мешало становлению его как личности и самостоятельного мужчины. Матриархальное общество помогало расти, но не помогало взрослеть. Каждый мужчина зависит от мамы, но для многих эта зависимость стала разрушительно продолжительной.

Давление взглядов и оценки со стороны на одиноко воспитывающих женщин оказывается таким сильным, что выдержать его самостоятельно и преобразить в созидательную энергию просто нет возможности, словно положить кирпич на яйцо и ждать, что оно почувствует себя под мамой-курицей.

Чтобы избежать ошибок и поражений в воспитании, нередко мамы брали на себя всё. Глядя на маму с позиции ребёнка, снизу вверх, можно без труда обнаружить сильную, смелую, решительную женщину, она очень похожа на «Родину-мать» – скульптуру под Волгоградом, но без меча. Ребёнку нужно каким-то образом превзойти свою мать, но как, когда на неё смотреть иногда страшно? Чтобы стать самостоятельным и верить в себя, ребёнку нужны ошибки и собственный опыт преодоления трудностей, но для успешной мамы слово «трудности» звучит слишком опасно, ведь на кону её репутация как мамы и оценка друзей.

Успешное родительство помогает чувствовать себя хорошим, понимать, что ты справилась в очередной раз. Вот только успешность как критерий оценки себя – очередной ярлык и к чувству самоуважения не имеет никакого отношения.

За год женщины видят до 60 000 идеальных фигур и лиц, которые смотрят на них с билбордов. Индустрия красоты делает миллиарды на чувстве неуверенности женщин. Инстаграм давно превратился в Хвастограм. Все исследования в области влияния социальных сетей приходят к одному выводу – люди, активно пользующиеся социальными сетями, чаще других испытывают депрессию и чувство неудовлетворённости собой. Сегодня наши друзья – малознакомые друзья! – решают за нас, какое будет у нас настроение. Количество лайков под фото определяет наше чувство уверенности. Раньше был важен вкус сочного бургера, сегодня важен его внешний вид и качество фотографии, которую необходимо выложить в социальную сеть. Внутренняя неудовлетворённость подталкивает на поиск одобрения в виде лайков. С того момента, когда люди самостоятельно решали для себя – я хороший, прошла целая эпоха. С появлением лайков определение «я хороший» зависло в состоянии вопроса: «Я хороший?» И люди, нажимающие на сердечки, каждый раз вершат чьи-то судьбы. «Средненьких» людей практически не осталось: какой смысл быть средненьким, если это не модно?