Джоди Бланко - Они всегда смеялись надо мной. Как детские обиды перерастают в жестокость

Кого я пытаюсь обмануть? Я боюсь выйти из машины, потому что знаю, что в бальном зале отеля «Хилтон» меня ждут призраки прошлого, которые по-прежнему мучают меня. Когда я начинаю сомневаться в себе на работе, то слышу не свой голос. Я слышу голоса одноклассников из далекого прошлого – тех самых, что собрались сейчас в сотне футов от меня. Они смеялись надо мной и унижали меня. Они так подорвали мою самооценку, что потребовалось двадцать лет, чтобы я перестала ненавидеть себя.

Если я войду в банкетный зал, то не исчезнет ли вся уверенность, накопленная со времен старшей школы? Не превратится ли она в грязную лужу под моими ногами? Что, если моя сегодняшняя жизнь со всеми ее вызовами и признанием всего лишь притворство? Что, если запуганный подросток, каким я была когда-то, изгой, который возвращался домой в синяках и ссадинах, все еще прячется во мне? Что, если он выйдет наружу, если кто-то из популярных одноклассников посмотрит на меня с привычным презрением? А вдруг уверенность изменит мне, когда я увижу знакомые лица тех, кто причинил мне столько боли? Будет ли мне больно, если я снова превращусь в ту неуверенную девочку, которая не может смотреть в зеркало, потому что ненавидит свое отражение?

Что я с собой делаю? Я больше не подросток. Все, кто собрался сегодня на встрече выпускников, – взрослые люди, у них есть дети, работа, взрослая жизнь. Абсурдно думать, что они снова набросятся на меня. Я веду себя как невротик. Мне нужно победить мои страхи. Я не позволю воспоминаниям о травле взять меня в заложницы. Я должна выйти из машины, пройти через парковку, открыть двери и войти. Я должна всем показать, что стала изысканной женщиной, которая даже не вспоминает о том, что происходило в старшей школе. И уж точно не позволяет этим воспоминаниям влиять на себя.

Когда они меня увидят, то глаза вытаращат от удивления. Никто не ждет, что я приеду. Или ждет? Может быть, им любопытно посмотреть, кем стала девочка, над которой они смеялись семестр за семестром. А может быть, они вообще меня не вспомнят?

Коллега из университета Чикаго сказала мне, что главная проблема школьного буллинга – массовое отрицание. Школьники просто не понимают, что причиняемая одноклассникам боль может оставить страшные эмоциональные и психологические шрамы. Общество говорит: «Дети всегда будут детьми». Никого не осуждают за травлю и преследование одноклассников, и такие дети даже не вспоминают, что причиняли кому-то боль. Им кажется, что они всегда были нормальными. А потом случается стрельба в школе, и все с ужасом узнают, как один подросток убил другого – или нескольких. Популярные дети порой замечают травлю, но если это не касается их самих, они не обращают никакого внимания. Понимают это только такие, как я, чьи школьные годы были адом – но всем кажется, что мы просто преувеличиваем свои страдания.

Мои руки вспотели. Голова закружилась. Я закусила губу до крови. А прическа! Они всегда смеялись над моими волосами, потому что они были слишком кудрявыми и непокорными. Сегодня волосы еще более непокорные, чем всегда. Господи, я не могу этого сделать! Почему я должна встречаться с призраками прошлого? Сегодня-то я добилась успеха.

Компания бывших одноклассников припарковалась рядом. Они увидели, что я сижу в машине. И пошли своей дорогой. Я почувствовала, что снова оказалась в старшей школе… Я вспомнила свой первый день…

– Ангелочек, спускайся завтракать, – крикнула снизу мама.

– Мама, я слишком нервничаю и не могу есть. Кроме того, я хочу, чтобы у меня был плоский живот. Если я позавтракаю, меня раздует. Дай мне одеться. Обещаю, я плотно пообедаю в столовой, – ответила я.

– Джоди, я знаю, ты боишься, что тебя не примут в Сэмюэлз, но на сей раз все будет по-другому. Ты найдешь друзей, которые разделят твои интересы. Это будет совершенно новый мир для тебя, дорогая, – весело отозвалась мама.

Я так надеялась, что она права. Мне так хотелось, чтобы меня приняли. «Господи, – молилась я снова и снова, – я сделаю все, что захочешь, только сделай так, чтобы одноклассники в Сэмюэлз приняли меня. Пожалуйста, сделай так, чтобы я больше не была одинокой». Я не хотела, чтобы родители ссорились из-за того, по чьей вине их четырнадцатилетняя дочь оказалась социальной неудачницей.

Последний год в средней школе был очень тяжелым. Я пыталась вписаться в коллектив, но постоянно ощущала некое силовое поле, которое, как в старых фантастических фильмах 50-х годов, отталкивало меня от сверстников. Каждый раз, когда я пыталась преодолеть невидимую стену между нами, меня отбрасывало назад. Я мечтала стать частью класса. Но чем больше я тянулась к одноклассникам, тем яростнее они меня отталкивали. Им казалось, что я отчаялась.