Маша Трауб - Когда мама – это ты

– Не-а, – ответила Полина. – Теперь она перед нами стоит.

– Скамья – это скамейка. Как в парке. Но говорят, что знакомы друг с другом со школьной скамьи, можно оказаться на скамье подсудимых…

– Марина Михайловна меня не любит.

– С чего ты взяла?

– Она всем пишет в тетради «молодец» или «умница» и наклейки клеит. А мне нет.

– Полик, у тебя слишком много ошибок. Кстати, твоя Марина Михайловна еще две не заметила. Вот, смотри. Ты опять пропустила букву.

В какой-то момент Полине надоело оставаться не-умницей, и она объявила учительнице:

– А вы, Марина Михайловна, знаете, с кем я домашку делаю? С писательницей Машей Трауб. Не знаете такую? Странно, все знают, а вы – нет. Она о-о-о-очень знаменитая. Стыдно не знать.

Полина – прирожденная актриса. Читает стихи так, что все слезы льют. Она даже заданный стишок учит с надрывом в голосе, отчего я сползаю от хохота под стол. Марине Михайловне она сообщала обо мне, будто речь шла как минимум о Пушкине.

– Полина, счастье мое, ты бы сообщила учительнице, с кем занимаешься, когда начнешь получать пятерки! – воскликнула я, когда Полина рассказала мне, что Марина Михайловна «не знает Машу Трауб». – Ну что обо мне подумает учительница? Что я плохой преподаватель.

– Пусть подумает, что надо больше читать, – хмыкнула Полина, явно копируя тон учительницы.

Я затеяла в доме небольшой ремонт – решила починить шкафчики в ванной, перекрасить кухонные фасады и покрыть их лаком. Их сняли и увезли в мастерскую на обновление.

– Маша, у вас все ящики из ванной исчезли. И из кухни тоже! – ахнула от восторга Полина. – Ты видела?

Пришлось придумывать для нее историю таинственного исчезновения ящиков. Практически детектив.

Мне вообще нравится придумывать для Полины истории – она в них верит. Как брошенная на пол юбка улетела на люстру и решила стать абажуром. А потом решила стать птичкой, раз она не нужна хозяйке, и улетела в форточку. И так поступает каждая юбка, забытая хозяйкой. А носки ищут себе пару. Бродят по ночам и гадают, куда потерялся правый или левый носок. Именно поэтому их нужно складывать вместе или скручивать в аккуратный комочек, иначе они не уснут. И будут ходить по ночам, как лунатики.

– А кто такие лунатики? – выпучила глаза Полина.

– Это такие люди, которые умеют ходить во сне, – объяснила я, – но утром ничего не помнят. Вообще. Многие великие люди страдали лунатизмом, точнее, правильно говорить сомнабулизмом. Гете, Ахматова.

– Тогда я тоже великий лунатик! – объявила Полина.

– Надеюсь, что великий, но не лунатик, – ответила я.

Встретились с Катей перед тренировкой девочек.

– Как дела? На тебе лица нет, – ахнула я.

– Еву потеряла, – ответила Катя.

– Как потеряла? – Я подумала, что Кате точно нужен полноценный сон, потому как малышка Ева в это время сладко спала в детском сиденье в машине.

– Ночью, – призналась Катя. – Я чуть не поседела от ужаса.

Катя проснулась ночью от духоты и сопутствующих кошмаров. Встала, открыла форточку и лишь после этого заметила, что в детской кроватке пусто. Младшая дочь, двухлетняя Ева, спала в родительской спальне, но с ее кроватки давно сняли заграждение. Малышка любила утром забраться в кровать к родителям и досыпать там. Или скакать по папе с мамой, чтобы те уже наконец проснулись. На мгновение Катя решила, что все еще спит и видит кошмарный сон. У каждой матери свои страхи и преследующие ее жуткие сновидения. Я, например, нередко во сне вижу триллер, как стою на вокзале с чемоданом и не знаю, куда ехать. При этом со мной дети, но не мои. А где мои – неизвестно. Но и за этими, чужими, я должна присмотреть и куда-то их доставить. Неизвестно куда. Катя же призналась, что ее кошмар – падение. Не важно откуда. В ее снах дети все время падают – то с крутой лестницы, то с пеленального столика, то с балкона. Еще у одной моей знакомой главный кошмар – как она несет ребенка на руках в больницу, бежит, а больницы нет. И она не понимает, почему нет больницы. Так и бежит всю ночь с ребенком. Просыпается, естественно, обессиленная.

Катя, как многодетная мать, умеет держать себя в руках. Но ночью это делать сложно. Прежде чем будить мужа, что было ее первым порывом, решила сама поискать младшую дочь. Тем более что муж, как многодетный отец, к третьему ребенку уже не подскакивал так бодро, как к первому. Даже когда Катя объявила ему, что рожает, он спокойно снова уснул, повернувшись на другой бок. Этого она ему до сих пор не может простить.