Маша Трауб - Второй раз в первый класс

Мамы в «Вотсапе» возбудились и даже перевозбудились. Прошел слух, что надо будет сдавать все рабочие тетради детей со сделанными заданиями на проверку завучу. Брать будут выборочно, у всех – разное. Мамы кинулись заполнять окружающий мир, прописи, тетради по развитию интеллектуальных способностей и совершенствованию речевого развития. И я тоже кинулась – по линейке начертила фигуру из треугольников по образцу. Вообще непохоже. Сима стерла все ластиком и сказала, что сделает сама. Я подумала, что, наверное, мои дети предпочитают делают уроки сами потому, что если я прихожу на помощь, то дело плохо кончается.

Мальчики больше за Симу не дерутся. И не носят портфель со сменкой. Сима потеряла обоих поклонников сразу. Даню снова поставили с ней в пару на ритмике, а бабушка Севы запретила ему драться из-за девочек.

– Пусть они за тебя дерутся, – объявила бабуля любимому внуку.

– С кем? С Даней? – уточнил Сева.

– Почему с Даней? – не поняла бабушка.

– Потому что я дерусь только с Даней. С ним интересно.

К Восьмому марта, объединенному с Двадцать третьим февраля, понадобились таланты.

– Маша, я записала Симу. Она будет талантом. Всего у нас четыре таланта, – объявила мне Светлана Александровна.

– Хорошо, – промямлила я, – а что делать надо?

– Да пусть что хочет, то и делает. Она же талант!

Я подумала про музыку. Сима занимается музыкой, но всего три месяца. В принципе, в четыре руки, с моим участием в качестве аккомпаниатора, мы могли бы достойно выступить. Но дочь сказала, что мальчик из класса уже играет и пианино занято.

– Ну он сыграет, потом мы.

– Нет, мамам нельзя. Они же зрители.

Тогда решили сосредоточиться на балете. Как бы это объяснить. Маленькие балерины в шесть лет не сбивают ногой люстры в батмане, а учатся держать спину, тянуть стопы и колени и делают бесконечные плие на четыре счета. Танцуют на полупальцах, поскольку вставать на пуанты еще рано. И все это – строго под музыку, под счет, чтобы слышать начало и конец музыкальной фразы. «Бальницы» (девочки, которые занимаются бальными танцами) и «художницы» (те, кто ходит на художественную гимнастику) выглядят в этом возрасте более эффектно.

Сима сказала, что две девочки из класса будут танцевать «ча-ча-ча», а еще одна выступит с номером по гимнастике. Проблема в том, что между шестилетними девочками, как моя Сима, и восьмилетними – как все остальные выступающие – просто колоссальный разрыв в мастерстве исполнения.

Чтобы выглядеть на сцене достойно, пришлось призывать на помощь лучшие силы. Профессиональная балерина, которая занимается с Симой, поставила ей танец Куколки под «Итальянскую польку» Рахманинова. Она же подключила знакомого профессионального звуковика, который отрезал нужный кусок мелодии и перевел музыкальное сопровождение в стиль музыкальной шкатулки. Я решила, что будем «брать» костюмом, и в профессиональном магазине заказала платье для выступления. Платье было роскошным – с пышной юбкой, расшитое стразами так, что глаза слепило. Цвета чайной розы. К платью прилагался бант-заколка. Сима, увидев всю эту красоту, согласилась учить танец. За три занятия выучили движения. Никак не удавалось па-де-буре в сторону. Я кричала: «Держи руки! Только сейчас! Плие глубже! Спина! Уже повернулась! Соте! Забыла! Все сначала!»

Через две недели репетиций я была почти спокойна – «бальниц» мы точно переплюнем. Но гимнастка вызывала опасения.

Вася в это же время метался и кричал, что у него кризис – «говорение» по английскому, долги по физике, в футбол на поле играть нельзя и вообще… Я, не дослушав, что имелось в виду под «вообще», честно призналась, что первый класс его сестры меня волнует куда больше подростковой психологии, в которой я ничего не понимаю. Впрочем, в первом классе я тоже ничего не понимаю, но хотя бы пытаюсь. Василий обалдел и сразу остыл. Попросил найти ему секцию, чтобы куда-то девать адреналин. Начали искать секцию.

Тут я, конечно, голосовала за греблю на байдарках – рядом с домом Гребной канал, ребята там высокие, загорелые, накачанные. Но сын сказал, что там мокро.

– Хорошо, а где не мокро?

– Хочу заниматься стрельбой.

– Из чего? Из лука?

Вася состроил гримасу, означавшую крайнюю степень возмущения.

– Из винтовки?

– Ну можно.

Секция нашлась быстро. Школа ДОСААФ. Дело оставалось за малым – поставить в известность отца семейства, который признает только один вид осмысленной стрельбы – биатлон. Все, что связано с лыжами и коньками, папе нравится. А вот наши с Василием «идеи» – не очень. Точнее, так: муж уверен, что все самые странные «идеи» посещают меня и что Васины метания – это тоже от меня. Наследственность. Тут опять же я бы не стала спорить с мужем. Потому что его любимая теща, моя мама, тоже ходила в секцию стрельбы в юности. И даже метала ножи. В сарае у бабушки в деревне вся дверь была в следах маминых тренировок. Еще она умеет втыкать нож между пальцами – как называется эта странная забава, я не знаю, но выглядит впечатляюще. Маме уже семьдесят, а она растопыривает ладонь и начинает быстро-быстро тыкать ножом между пальцами, чтобы произвести впечатление на внука. В этот момент я стараюсь не думать о том, что она моя мать.