– Говори, говори, – улыбаясь, проговорил ее муж, – я люблю слушать твой голос. Ты, я думаю, уже угадала, куда и зачем мы идем. И я рассказал тебе о своих планах – одобряешь ли ты их?
– Прежде всего я должна в них разобраться, – возразила ему жена. – Но и у меня тоже есть свои планы, и, мне кажется, пора мне поделиться ими с тобой.
– Вот как! Я знаю, это что-нибудь относительно моего старого друга Натти – ты хочешь помочь ему.
– Да, и ему тоже, разумеется. Но у нас есть друзья и помимо Кожаного Чулка, о них нам тоже следует позаботиться. Разве ты забыл про Луизу и ее отца?
– Нет, конечно, нет. Ведь я передал почтенному священнику одну из лучших наших ферм. Что касается Луизы, то я бы хотел, чтобы она всегда жила с нами.
– Ты бы хотел! – сказала Элизабет, слегка надув губки. – Но, быть может, у бедняжки Луизы имеются собственные планы. Что, если она желает последовать моему примеру и тоже выйти замуж?
– Не думаю, – после минутного размышления ответил Эффингем. – Право, я не знаю здесь никого, кто был бы ее достоин.
– Здесь, возможно, и не сыщется достойных, но ведь есть на свете и другие места, кроме Темплтона, и другие церкви, кроме новой церкви святого Павла.
– Послушай, Элизабет, неужели ты хочешь отпустить мистера Гранта? Хоть он звезд с неба и не хватает, но человек превосходный. Нам никогда не найти второго такого пастора, который столь почтительно соглашался! бы с моими ортодоксальными религиозными убеждениями. Ты низвергаешь меня из святых, и я стану обычным грешником.
– Ничего не поделаешь, – ответила Элизабет, пряча улыбку, – придется вам, сэр, превратиться из ангела в человека.
– Ну, а как же быть с фермой?
– Он может сдать ее в аренду, как поступают многие. Кроме того, разве тебе будет приятно видеть, что священник трудится в полях и на пашне?
– Но куда он пойдет? Ты забываешь про Луизу.
– Нет, я не забываю про Луизу, – ответила Элизабет, снова надув губки. – Ведь мой отец уже сказал вам, мистер Эффингем, что прежде я командовала им, а теперь буду командовать мужем. И я намерена доказать вам это теперь же.
– Все, все, что только тебе угодно, дорогая Элизабет, лишь бы не за счет всех нас и не за счет твоей подруги.
– С чего вы взяли, сэр, что я собираюсь делать что-либо за счет моей подруги? – ответила Элизабет, испытующе глядя на супруга, но не увидела на его лице ничего, кроме выражения прямой и бесхитростной доброты.
– С чего я взял? Но ведь Луиза будет скучать без нас, это так естественно!
– С некоторыми естественными чувствами следует бороться, – возразила ему на это молодая жена. – Впрочем, едва ли есть причины опасаться, что разлука как-либо повлияет на девушку, обладающую такой душевной силой.
– Но каковы же твои планы?
– Сейчас узнаешь. Мой отец выхлопотал для мистера Гранта приход в одном из городков на Гудзоне. Там пастор может жить с гораздо большим комфортом, чем здесь, где ему приходится вечно путешествовать по лесам. Там он сможет провести конец своей жизни в покое и довольстве и дочь его найдет подходящее для себя общество и завяжет отношения, соответствующие ее возрасту и характеру.
– Бесс, ты меня изумляешь! Вот не предполагал, что ты так предусмотрительна!
– Я предусмотрительнее, чем вы полагаете, сэр, – ответила ему жена, лукаво улыбаясь. – Но такова моя воля, и вы обязаны ей подчиниться, во всяком случае – на этот раз.
Эффингем рассмеялся, но, по мере того как цель прогулки становилась ближе, молодые супруги, как бы по обоюдному согласию, переменили тему разговора.
Они подошли к небольшому ровному участку, где когда-то, на протяжении долгих лет, стояла хижина Кожаного Чулка. Теперь участок, полностью очищенный от всякого сора, был красиво выложен дерном, и трава на нем, как и повсюду вокруг, под влиянием обильных дождей выросла густая и яркая, как будто над этим краем прошла вторая весна. Небольшая зеленая площадка была окружена каменной оградой, и, войдя в маленькую калитку, Элизабет и Оливер, к удивлению своему, увидели, что к ограде прислонено ружье Натти. На траве подле ружья разлеглись Гектор со своей подругой, как будто сознавая, что хотя многое здесь переменилось, все же осталось немало старого и привычного. Сам охотник, вытянувшись во весь свой длинный рост, лежал прямо на земле подле белого мраморного камня и отгибал в сторону пучки травы, пышно разросшейся на этой почве и вокруг основания камня, – очевидно, Натти хотелось разглядеть вырезанную на камне надпись. Рядом с этим простым надгробием стоял богатый памятник, украшенный урной и барельефами.
Читать дальше