Константин Душенко - Мысли и афоризмы древних римлян

Надо судить человека, прежде чем полюбил его, ибо, полюбив, уже не судят.

...Не говорю о знаменитости и славе – это суд толпы, состоящей из глупцов и подлецов.

Не долог путь жизни, назначенный нам природой, но беспределен путь славы.

Не знать истории – значит всегда быть ребенком.

Не следует завладевать разговором, как вотчиной, из которой имеешь право выжить другого; напротив, следует стараться, чтобы каждый имел свой черед в разговоре, как и во всем остальном.

Не стремление к пользе порождает дружбу, а дружба приносит пользу с собой.

Не так легко приходят в голову доводы в защиту истинного, как в опровержение ложного.

Непозволительно назвать несчастным того, кто может поддержать себя сознанием правоты своих наилучших намерений.

Неужели найдется человек, который согласится жить в богатстве и проводить дни во всяческом довольстве, но притом и самому никого не любить, и ответной любви не знать? Так ведь живут одни тираны – не ведая ни доверия, ни любви, где нет места дружбе. Можно ли полюбить того, кого сам боишься или подозреваешь, что он боится тебя?

Никто не может быть хорошим поэтом без некоего вдохновенного безумия.

Никто не станет плясать в трезвом виде, разве только если человек не в своем уме.

Ничто не может доставить читателю большего удовольствия, чем разнообразие обстоятельств и превратности судьбы.

О гаданиях:

Найдется ли кто-либо, кто, бросая целый день дротик, не попадет однажды в цель?

О поразительное правосудие богов! Разве потерпело бы любое государство такого законодателя, который бы внес такой закон, чтобы за преступление, совершенное отцом или дедом, был осужден сын или внук?

Об Эпикуре:

Я не знаю никого другого, кто бы больше боялся того, чего, как он утверждает, вовсе не следует бояться: я имею в виду смерти и богов. Он провозглашает, что страх перед ними владеет умами всех людей, между тем как среднего человека это вовсе так сильно не волнует. Сколько тысяч людей разбойничают, хотя за это полагается смертная казнь. Другие грабят все храмы, какие только могут; не очень-то страшит одних страх перед смертью, а других – перед богами.

Опытный и осмотрительный хозяин, когда хочет что-либо купить, всегда отрицает свое намерение, опасаясь конкурентов.

Остряку легче затушить огонь во рту, чем удержать острое слово.

Очевидность умаляется доказательствами.

Перо – лучший учитель, написанная речь лучше только продуманной.

Письмо не краснеет.

Подлинная дружба встречается реже всего среди вечно занятых государственными делами и борьбой за почести, и где тот человек, который откажется от высокой должности в пользу друга?

Позорное не полезно никогда.

Поистине, во всем, что дается людям от природы, а не от науки, с нами не идут в сравнение ни греки и никакой другой народ: была ли в ком такая величавость, такая твердость, высокость духа, благородство, честь, такая доблесть во всем, какая была у наших предков?

Пока я буду существовать, я не буду тревожиться ни из-за чего, если буду свободен от всякой вины; а если не буду существовать, то буду совершенно лишен чувства.

Почему создатели мира внезапно проснулись, после того как проспали бесчисленные века? Ведь, если не было никакого мира, века-то были? Потому что и в сознании не вмещается, что было какое-то время, когда никакого времени не было.

Поэтами рождаются, ораторами становятся. (Перефразированный Цицерон.)

Правительство есть говорящий закон, а закон – немое правительство.

Право же, какую можно высказать еще нелепость, которая бы уже не была высказана кем-нибудь из философов!

Привычкой создается как бы вторая природа.