Геннадий Пономарев - Как выжить в армии. Книга для призывников и их родителей

Но так как я принял для себя установку не быть последним, то старался ее придерживаться, хотя мне это удавалось с большим трудом… Минуты и секунды кажутся бесконечными, каждый шаг отдается во всем теле.

Не знаю, как бы я поступил, пробежав полтора-два километра. Мне казалось, что я уже совсем не могу двигаться. Думаю, что подобное состояние было не только у меня, потому как где-то после километра бега один из курсантов вышел из строя и сказал, что он больше не может. Сейчас я понимаю, что темп наш в тот день и был рассчитан на такое развитие событий. Для того чтобы наглядно показать, что бывает с теми, кто готов быть последним.

Сержант остановил взвод и сказал: «Я все понял. Ты побежишь со мной эти три километра и еще пару дополнительных». Урок я усвоил, и, слава богу, не на собственном примере. Я добежал до конца и запомнил первую армейскую истину. «Ты не должен быть последним» — гласит она.

Завершающий этап трехкилометрового пробега проходил в совершенно другом, не столь напряженном темпе. Урок окончился. Через два дня таких забегов объявили, что на следующий день нам предстоит преодолеть уже 6 километров. Я не переживал. Я знал, что я добегу, что темп, выбранный сержантом, не превосходит человеческие возможности. Я не буду последним. А значит, не буду Наказан.

Кто-то, читая эти строки, подумает, что это — издевательство над солдатами, что коварные старослужащие специально придумывают это для того, чтобы досадить молодым солдатам. Это не так. Все несколько сложнее. Я определился в свое время, что на войне выживает не только тот, кто лучше стреляет и дерется. Это, конечно, тоже немаловажные умения. Но шансов выжить больше у того, кто обладает выносливостью, кто лучше бегает на длинные дистанции. Что такое захват чужого окопа? Это перемещение со всей амуницией по неровной местности иногда по нескольку сот метров. И если у тебя сбилось дыхание, ты, несмотря на свои внушительные габариты, не сможешь нанести мало-мальски грамотного удара. Ты труп. В еще не начавшейся атаке.

Отступление — это не всегда погрузка в машины и переезд к другому месту дислокации или марш в направлении другого укрепленного района. Зачастую это непрерывное передвижение в течение нескольких суток то в одну, то в другую сторону. Это изнурительное занятие — выход из окружения и прорыв к своим. В войне при прочих равных условиях побеждают не здоровые «качки», а поджарые, выносливые марафонцы. И потому беговая подготовка призвана спасти ваши жизни. Помните об этом и тренируйтесь. Это может очень пригодиться.

Кроме всего прочего, в первые дни очень сильно бьет по боевому духу осознание того факта, что ты здесь — на долгое время. После пяти-шести дней, проведенных в новых условиях, обычно начинаешь думать, что в армии жить тяжело и жизнь такая будет длиться практически бесконечно. Так происходит не только ё армейском коллективе. Вспомните — наверняка вам приходилось какое-то время делать нелюбимую работу. При этом вы повторяете: «Когда же закончатся эти грядки (посуда, стирка, уроки)?» Самый простой способ отвлечься от этих дум — не смотреть в конец поля, а монотонно выполнять работу, какой бы нудной она ни была. Просто начинать и просто доводить до конца. И тогда время будет проходить гораздо быстрее. Можете попробовать. Так и с армией. В начале срока службы бесконечно далеким кажется день, когда вы отправитесь домой.

В армии я усвоил простую истину. Здесь надо просто жить. Не подсчитывайте дни, оставшиеся до демобилизации, — с таким настроем они будут тянуться очень долго. Живите. Радуйтесь жизни. Она и в армии прекрасна. Вы найдете массу новых хороших друзей, научитесь тому, что в той, прежней жизни никогда не научились бы, начнете лучше разбираться в людях, поймете, кто чего стоит в критических ситуациях. Дышите полной грудью. И никогда не думайте, что вы — самый несчастный из всех живущих на Земле. Это не так. Через пару месяцев службы вы и сами придете к осознанию Этого факта. Моя задача — рассказать вам об этом заранее.

И после окончания службы вы долгие годы, с большой вероятностью, будете тепло вспоминать своих армейских друзей и; быть может, командиров.

Теперь еще хотелось бы рассказать о тех, кто вешается, стреляется, убегает. Я через пару недель после начала службы заступил в наряд с одним пареньком, который сразу же сказал мне, что уже написал домой 37 писем и ночью, во время наряда, напишет еще 12. «Мне тут так плохо, — жаловался он. — Меня все обижают. Но если мне станет совсем плохо, я убегу и спрячусь. А сержанту ведь попадет».