Стивен Кинг: Цикл оборотня (сборник рассказов и повестей)

В приятном, хотя и непримечательном лице посетителя появляется нечто зверское. Его кроткие карие глаза загораются, приобретая ужасный золотисто-зеленый оттенок. Посетитель кричит, но крик его сразу обрывается и переходит в яростное рычание…

Существо – Зверь, оборотень, или как там оно называется – бросается к стойке, переворачивая сахарницу. Тонкий стеклянный цилиндр катится по полу, его содержимое рассыпается. Все еще рыча, существо хватает его и с силой швыряет об стену.

Альфи резко оборачивается, сбивая с полки кофеварку. Она со звоном падает на пол, разбрызгивая повсюду горячий кофе. Альфи кричит от боли и страха. Да, теперь ему страшно, он уже забыл и о девяноста килограммах натренированных мускулов, и о племяннике Рее, и о совокуплении с Арлин Маккьюн на заднем сиденье. Сейчас он поглощен только одним – Зверем, ужасным монстром, как будто сошедшим с киноэкрана.

С ужасающими легкостью и быстротой чудовище прыгает на стойку. Брюки его разлетелись в клочья, от рубашки остались одни лохмотья. Альфи слышит, как в карманах оборотня звенят ключи и мелочь.

Оборотень прыгает на Альфи, тот пытается увернуться, но цепляется за кофеварку и падает ничком на красный линолеум. Вновь слышится рычание, Альфи ощущает горячее дыхание Зверя, а затем неописуемую боль, когда чудовище смыкает челюсти на дельтовидных мышцах его спины и с устрашающей силой тянет их вверх. Кровь заливает пол, прилавок и решетку для поджаривания мяса.

С огромной рваной дырой в спине Альфи, пошатываясь, встает. Он пытается кричать. Серебристый лунный свет, свет летней луны, льется в окна и ослепляет его.

Зверь снова прыгает.

Последнее, что видит Альфи, – это лунный свет…

Они отменили Четвертое июля!

Эти слова Марти Кослоу окружающие встречают без особого сочувствия. Возможно, никто просто не понимает, как глубоко постигшее его разочарование.

– Не глупи! – резко говорит ему мать. Она часто бывает резка с сыном, объясняя это себе нежеланием избаловать мальчика-инвалида, которому всю жизнь предстоит провести в инвалидной коляске.

– Подожди до будущего года! – говорит отец, хлопая Марти по спине. – Будет вдвое лучше! Вот увидишь, парень! Эге-гей!

Герман Кослоу работает учителем физкультуры в средней школе Таркерз-Миллз, и он всегда разговаривает со своим сыном таким бодряческим тоном. Он также всегда говорит ему «эге-гей!». Дело в том, что Марти заставляет Германа Кослоу немного нервничать. Горман живет в мире чрезвычайно подвижных детей, которые бегают наперегонки, играют в бейсбол, плавают. Когда разгораются спортивные баталии, он часто замечает где-то поблизости Марти, который сидит в инвалидной коляске и внимательно за всем наблюдает. Это заставляет Гормана нервничать, а если он нервничает, то начинает похлопывать сына по плечу и говорить с ним нарочито бодрым тоном со всякими там восклицаниями типа «эге-гей!».

– Ха-ха, наконец-то ты не получишь то, чего хочешь! – говорит Марти старшая сестра, когда он пытается объяснить ей, как ждал этой ночи, как каждый год ждет момента, когда в небе над парком расцветут огненные цветы, а глухое ТРРАХ-ТАХ-ТАХ будет долго отражаться эхом от окружающих город низких холмов.

Кейт тринадцать лет, она старше Марти на три года. Девочке кажется, что все его любят только потому, что он не может ходить. А сегодня она злорадствует, что фейерверка не будет.

Даже дедушка, на сочувствие которого обычно Марти может рассчитывать, сейчас не склонен его жалеть.

– Никто не отменял Четвертое июля, мальчик, – сказал он, как всегда с сильным славянским акцентом. Это было два дня назад, второго июля. Дедушка как раз сидел на веранде, и Марти проехал туда через французские двери на своей коляске, работающей от батареек. Дедушка Кослоу сидел со стаканом водки в руке и глядел на спускающуюся к лесу поляну. – Отменили только фейерверк. И ты знаешь почему.

Марти знал. Из-за убийцы – вот почему. В газетах его называли теперь «Убивающий в полнолуние». Марти часто слышал о нем в школе, пока не наступили летние каникулы. Многие ребята говорили, что «Убивающий в полнолуние» и не человек вовсе, а какое-то сверхъестественное существо. Может быть, оборотень. Марти этому не верил – ведь оборотни бывают только в фильмах ужасов – и считал, что убийца – это какой-то псих, у которого желание убивать появляется только в полнолуние. Фейерверк отменили из-за отвратительного комендантского часа.