Алексей Захаров - Superjob. Как найти работу в кризис и сделать карьеру

К моменту полового созревания человек уже полностью овладевал всеми необходимыми для дальнейшей жизни навыками и усваивал абсолютно все доступные внутри его группы знания. Ничего принципиально нового появиться просто не могло. Оттачивать мастерство стрельбы из лука можно до конца жизни. Но человек обучался стрелять в три года… А если не научился и к моменту полового созревания, то… Кто же тебе даст жениться, если ты не сможешь прокормить своих детей? И так во всем. Новых знаний, которые могли бы понадобиться для дальнейшей жизни, не появлялось. Овладевать новыми навыками не приходилось…

Заложенная Господом Богом в каждого ребенка генетическая программа, которая заставляет молодое существо активно познавать окружающий мир, очень энергоемка. Она великолепно действует до момента полового созревания… и навсегда выключается. Вместо бесполезной и требующей огромного количества калорий детской программы запускается программа взрослая: воспроизвестись, выкормить, если повезет, потомство и освободить место на земле для новых поколений. Природные катаклизмы, войны, необходимость дальних миграций… только прямая угроза жизни снова могла включить в древнем человеке программу обучения новому во взрослом возрасте.

Так было миллионы лет человеческой эволюции. Учителя старших классов прекрасно знают, что большинство «детишек», достигших половой зрелости, уже мало чему новому можно научить… Правда, наступление полной половозрелости – все же растянутый на годы процесс. Это дает нам некоторые шансы:-)

Современная школа до третьего-четвертого класса (в массе весьма средне, надо сказать) обучает действительно необходимым социальным навыкам и знаниям (увы, далеко не всем). А потом превращается в институт передержки молодых людей. И прилагает огромное количество усилий, чтобы генетическая программа, заставляющая человека учиться, выключилась как можно скорее.

Это не проблема исключительно российских школ. Во всем мире система массового школьного образования предназначалась для производства большого количества роботов-андроидов, хорошо пригодных для работе на конвейере. Надо сказать, что в свое время эта система была весьма прогрессивна. Но это время ушло, и сегодня массовая школа уже не способна удовлетворить те вызовы, которые ставит перед ней общее развитие человечества.

Мы (кто это – мы? Ок. Мы – это то, что принято называть «обществом») не знаем, что делать с нашими детьми 12–18 лет… Онижедети! Мальчику 14 лет. Он уже два года бреется, и тестостерон льется у него из ушей. Бицепс у него 48 сантиметров, рост один метр и восемьдесят два полных сантиметра. Он лежа жмет 120 и из мелкокалиберной винтовки за сто метров попадает ночью белке в глаз. Но получить права и ездить самостоятельно на автомобиле мальчику нельзя. Он еще не встретил свою восемнадцатую весну… Вон тому деду восьмидесятилетнему, с трясущимися руками и в очках +12 за руль можно… А нашему мальчику нельзя… Деду и жениться можно… А нашему мальчику нельзя… Без письменного согласия родителей нашему мальчику не откроют счет в банке… Это неважно, что мальчик с семи лет программирует, а с 12-ти программированием зарабатывает больше, чем его папа с мамой вместе взятые… С точки зрения «общества» мальчик недееспособен, не может нести ответственность за свои поступки, не может быть полноценным членом общества. Не может, даже будучи лучшим воином-охотником племени, взять в жены дочь вождя и сесть рядом с вождем за общей трапезой. Он же еще ма-а-аленький. Ок.

Мальчик покрасит волосы в розово-кислотный цвет, набьет себе татушку с риском подцепить гепатит, станет экспертом по пирсингу и будет отличать вертикальный от горизонтального, а также начнет, если родительские средства позволяют, активно пробовать «взрослые» развлечения, типа алкоголя и наркотиков.

Испортив свое тело, мальчик покажет нам, «взрослым», что он уже тоже «взрослый и самостоятельный» и сам принимает серьезные решения, типа стать инвалидом, подвергать риску свое здоровье или выделиться внешним видом. Других вариантов мы ему оставляем немного.

Увы, к 20 годам молодежь, прошедшая через стандартную школу и стандартный вуз, в большинстве своем не понимает, чего хочет, и не знает, как это понять. Интерес остался к тому, чтобы вкусно поесть и «весело» провести время. Ну и к воспроизводству себе подобных, конечно. Интереса к познанию мира, к новым открытиям, в том числе и к открытиям внутри себя самого, вопросов к жизни и к обществу уже почти не осталось.