PocketBook.com.ua - PocketBook 301 Plus

– Ничто так не улучшает навыки работы с мышью, как компьютерные игры, – невинно отозвался Толик.

– Ну… – Я не нашелся, что ответить.

Сам я в подобные игры давным-давно не играл. Как и большинство сотрудников Дозора. Убивать нарисованную нечисть интересно, пока не встретил ее воочию. Ну или прожив сотню-другую лет и приобретя огромный запас цинизма, как Ольга…

– Толик, я, наверное, сегодня не вернусь, – сказал я.

– Ага. – Он без всякого удивления кивнул. Способности к предвидению у всех нас невелики, но подобные мелочи мы чувствуем сразу.

– Галя, Лена, пока, – кивнул я девчонкам. Галя прощебетала что-то вежливое, всем видом демонстрируя увлеченность работой. Лена спросила:

– Мне можно будет уйти пораньше?

– Конечно.

Мы не врем друг другу. Если Лена просит разрешения, значит, ей и впрямь надо уйти. Мы не врем. Только иногда лукавим и недоговариваем…

На столе у шефа царил жуткий беспорядок. Валялись ручки, карандаши, листки бумаги, распечатанные сводки, тусклые, выработанные магические кристаллы.

Но венцом безобразия была горящая спиртовка, над которой в тигле жарился белый порошок. Шеф задумчиво помешивал его кончиком дорогого «Паркера», явно ожидая какого-то эффекта. Порошок игнорировал как нагрев, так и помешивание.

– Вот. – Я положил перед шефом диск.

– Что будем делать? – не поднимая глаз, спросил Борис Игнатьевич. Он был без пиджака, рубашка помята, галстук съехал набок.

Я украдкой покосился на диван. Ольги в кабинете не было, но вот пустая бутылка из-под шампанского и два бокала стояли на полу.

– Не знаю. Я не убивал Темных… этих Темных. Вы же знаете.

– Знаю.

– Но доказать этого не могу.

– По моим расчетам – у нас два-три дня, – сказал шеф. – Потом Дневной Дозор предъявит тебе обвинение.

– Организовать фальшивое алиби несложно.

– И ты на это согласен? – заинтересовался Борис Игнатьевич.

– Нет, конечно. Я могу задать один вопрос?

– Можешь.

– Откуда все эти данные? Откуда снимки и видеозаписи?

Шеф мгновение помолчал.

– Так я и думал. Ты ведь смотрел и мое досье, Антон. Оно менее бесцеремонно?

– Нет, пожалуй. Потому я и спрашиваю. Почему вы позволяете собирать подобную информацию?

– Я не могу это запретить. Контроль осуществляет Инквизиция.

Дурацкий вопрос: «А она действительно существует?» – я сумел удержать на языке. Но, наверное, мое лицо было достаточно выразительным.

Шеф еще минуту смотрел на меня, будто ожидая вопросов, потом продолжил:

– Вот что, Антон. С этого момента ты не должен оставаться один. Разве что в туалет можешь сходить самостоятельно, а в другое время – два-три свидетеля рядом. Есть надежда, что произойдет еще одно убийство.

– Если меня действительно подставляют, то убийства не случится, пока я не окажусь без алиби.

– А ты окажешься. – Шеф усмехнулся. – Не считай меня старым дураком.

Я кивнул, еще неуверенно, не понимая до конца.

– Ольга…

Дверь в стене, которую я всегда считал дверью шкафа, открылась. Вошла Ольга, поправляя волосы, улыбаясь. Джинсы и блузка обтягивали ее тело особенно туго, как бывает только после горячего душа. За ее спиной я заметил огромную ванную с джакузи, панорамное окно во всю стену – наверняка односторонне прозрачное.

– Оля, справишься? – поинтересовался шеф. Имелось в виду что-то, о чем они уже поговорили.

– Сама? Нет.

– Я о другом.

– Справлюсь, конечно.

– Становитесь спина к спине, – велел шеф.

Спорить у меня желания не было. Хотя и засосало под ложечкой: я понял, что произойдет что-то очень серьезное.

– И откройтесь оба, – потребовал Борис Игнатьеьич.

Я прикрыл глаза, расслабился. Спина Ольги была горячая и влажная, даже сквозь блузку. Странное ощущение: стоять, касаясь женщины, только что занимавшейся любовью… любовью не с тобой.

Нет, у меня к ней не было ни малейшей влюбленности. Может быть, потому, что я помнил ее в нечеловеческом виде, может быть, потому, что мы очень быстро перешли к отношениям друзей и партнеров. Может быть, из-за столетий, разделивших наше рождение: что значит молодое тело, когда ты видишь пыль столетий на чужих глазах. Мы остались именно друзьями, не более.

Но стоять рядом с женщиной, чье тело еще помнит чужие ласки, прижиматься к ней – странное ощущение…

– Начали… – сказал шеф, может быть, излишне резко. И произнес несколько слов, смысл которых я не понимал, слов на древнем языке, звучавшем над миром тысячи лет назад.