Филипп Дик - Экзегеза

Это означает нечто вроде «скрытая форма» (или потаенная или спрятанная форма). И хотя я больше ничего не запомнил, кажется, я или мой наставник размышляли над сложившейся ситуацией, описывая ее на содержательном греческом языке. Во мне появляется скрытая форма, скрытая, возможно, самим Аполлоном, когда его сын Асклепий был убит циклопами, так что его мудрость и навыки, наследованные от Аполлона, будут переданы, несмотря на его внезапную смерть, оставаясь скрытыми в морфологии индоевропейских потомков Асклепия, возможно, генетически переданные его сыновьям (у него было двое). Теперь, когда она понадобилась, скрытая форма появилась, активизировалась; запустило ее то ужасное падение нашего общество, погружающегося в руины. «В выродившихся молекулах, в современном мусоре он (ФКД) воскрешает силу, скрывавшуюся зонами» (С. Лем об «Убике»). [12] Из эссе Станислава Лема «Научная фантастика: безнадежный случай с исключениями» (1972), включенного в «Электрического пастуха» (1975) Филипа Дика под редакцией Брюса Гиллеспи. Другие боги прошлого возродились каждый в свое время. Вотан в Германии при нацистах. Разумеется, какой архетип или дремлющий бог лучше, чем Аполлон с его уравновешенной мудростью, исцеляющей гармонией противоположностей, его ясным и четким знанием себя и целостностью, подходит для нашего печального времени? Из всех древних божеств Аполлон нужен нам больше всего, мы видели слишком много бездумной политики, «мышления кровью» и т. д.

Примечание. Изначальный экран со странными образами, которые я видел, и который и вызвал все это, характеризовался равновесием, а не фигурами, которые он вмещал. Они были подобны абстрактному искусству Кандинского, выполненные в современной эстетической манере, в цвете, с древними геометрическими формами, использовавшимися греками, которые даже в свое время возводило их к пифагорейству, т. е. Золотое Сечение становилось Золотым Треугольником. Это определенно указывает на то, что все с самого начала несло на себе печать Аполлона: равновесие, гармония — я помню, что обратил внимание на то, что все десятки тысячи образов отличались совершенным равновесием, иллюстрируя фундаментальные принципы искусства. Именно этот аспект привлек мое внимание и подсказал мне, что они имеют огромную ценность. По-видимому, раз они все были треугольниками, они были некоторыми видоизменениями Золотого Треугольник, который я теперь вижу в оригинальной абстрактной пустой форме, такой спокойной, такой устойчивой, такой умиротворяющей, что это снова напоминает мне об основной добродетели Аполлона: о синтонии. Я и слова-то такого не знал, оно пришло во сне. Исцеляя меня, как это было 2600 лет назад и никогда в сущности не прекращалось.

Кстати, город, в котором была лечебница Асклепия, находился, как я читал, высоко в горах. Вероятно, климат там был сухой и прохладный; я читал, там много лесов. Уверен, что звезды там видны отлично. Это то место, по которому я тоскую. Нехватка памяти.

(Середина июля 1974)

Я неожиданно пробуждаюсь и обнаруживаю себя со своим Спасителем, а затем вхожу в Братство Божье (сны о чарующей пустоте). Можно сказать, что это перерождение, исполненное посредством проникновения солнечного семени в Дитя? Да, Огненное Сияние, вернувшееся к жизни и сохранившее для меня Высший Разум, лучшее здоровье, долгую жизнь, даже процветание. Определенные жизненные возможности. Лучше всего я запомнил то, что увидел, когда проснулся: я увидел своего Бога, улыбающегося мне на заре нового дня. Однажды, в годы Ужасного Разрыва [13] Ужасный Разрыв — это отсылка ФКД к его ощущению пропасти, разрыва, которая разверзлась в 60-х между его ограниченным человеческим существованием и встречей с божественным как с позитивной спасающей силой во вселенной. , я увидел Палмера Элдрича [14] См. роман Филипа Дика «Три стигмата Палмера Элдрича» — прим. перев. на Солнце — я увидел Бога со спины, но уверен, это был он, стоял полдень, и я знал, что это Бог. «Три стигмата», будучи прочитаны верно (т. е. наоборот), содержат много ключей к природе Бога и наших отношений с ним. Что-то подтолкнуло меня к бегству, меня напугало увиденное, настолько широк был разрыв. Это было определенно истинное видение Бога, становящееся ужасным, но это было начало моего видения Бога во всем, в солнце, и это доказало мне, что я не ослеп, а просто запутался. Опыт 3-74 вырос из встречи с Палмером Элдричем более десяти лет назад. «Вера наших отцов» тоже об этом. Я знал, что он реален… но только в «Убике» он стал появился как милостивый, особенно в «Лабиринте смерти». Мы встретились как старые друзья, на залитой солнцем поляне или в лесу… чтобы приветствовать солнце. [15] Парафраз одного из любимых романсов Дика на музыку Франца Шуберта.