Виктор Ардов - Этюды к портретам

Именно вот такое отношение ко всему непорядочному и шкурному, к банальщине и пошлости и стало основою, стало признаком, по которому Кольцов отбирал сотрудников своего журнала — и в особенности ближайших своих соратников, практически делавших журнал.

Среди постоянных сотрудников «Чудака» был и В. В. Маяковский.

Вспоминаю, как он принес в редакцию свое стихотворение, ныне уже весьма знаменитое:

Лошадь сказала, взглянув на верблюда:

«Какая гигантская лошадь-ублюдок!»

Верблюд же вскричал: «Да лошадь разве ты?! Ты просто-напросто — Верблюд недоразвитый». И знал лишь бог седобородый, Что это животные разной породы.

Он прочитал свое произведение. Всем нам, разумеется, оно очень понравилось и было немедленно принято для журнала Кольцовым. Более того: Маяковскому тут же был выписан ордер в бухгалтерию на оплату стихов. Бухгалтерия издательства помещалась во дворе, во флигеле. Поэт ушел туда и вскоре вернулся: оказалось, что уже поздно — касса закрыта. Тогда Владимир Владимирович предложил нашему замечательному «темисту» М. А. Глушкову пойти поиграть на бильярде. Глушков согласился, и оба вышли на улицу…

На другой день Глушков явился, держа в руках ордер и доверенность Маяковского: он выиграл у поэта эту сумму. Я не стану подробно описывать внешность и характер Глушкова, ибо это удивительно точно и выпукло сделали Ильф и Петров, выведя Михаила Александровича в романе «Двенадцать стульев» под именем Авессалома Владимировича Изнуренкова. Там правильно описана даже профессия Глушкова, — создание тем для рисунков в газетах и журналах. Точно описаны его манера говорить, его внешние и внутренние черты и прочее…

Веселый и довольный Глушков, хихикая и похваляясь, произнося множество острот, пошел тогда в бухгалтерию получать деньги за Маяковского. Ему выдали их. И в редакции возникло шуточное предложение: под стихами в номере напечатать подпись не Маяковского, а Глушкова… Мы сообщили Кольцову наше предложение, о нем узнал сам Маяковский, и все дружно смеялись над этой шуткою.

В «Чудаке» не только печатался, но и работал в редакционном аппарате М. Я. Пустынин. Он начал печатать свои сатирические стихи в журналах, возникших после революции 1905 года. Смелые эти журналы прожили недолго, но они навсегда вошли в историю русской сатиры.

М. Я. Пустынин — отличный пародист. И когда в конце 1928 года мы все работали над оригинальной рекламой будущего нашего журнала, Пустынин написал подражание Пушкину — поэму «Монах». Как раз в то время историк и пушкинист П. Е. Щеголев сообщил, что им обнаружено новое произведение Пушкина «Монах». Вот и была создана пародическая поэма, которая описывала, как в келью уединившегося монаха попадает номер журнала «Чудак». Пародия имела успех.

А вообще объявления о предстоящем выходе «Чудака» заслуживают того, чтобы о них рассказать. По инициативе Кольцова обычной рекламе, которая предшествует подписке на периодические издания, придан был шутливый характер. В сочинении текстов объявлений принимали участие В. П. Катаев, И. А. Ильф, Е. П. Петров, сам Кольцов и другие. Пишущий эти строки также вложил свою лепту.

Помнится, Катаев сочинил объявление в виде пародии на статью по дипломатическим вопросам в газете. Там были обычные штампы этого типа материалов, — например, кавычки, щедро разбросанные в тексте безо всякой надобности: были взяты в кавычки даже слова «Женевское озеро». Автор применил традиционные фразы дипломатических обзоров: «На кэ д'Орсей не хотят понять», «Позволительно спросить: а что думают об этом на Унтер-ден-Линден?!» и т. д.

А я написал для рекламы «Чудака» целый трактат о том, кто был чудаком в мировой истории. Там объявлялось, что чудаком был и Карл Маркс, который написал свой «Капитал» без аванса и заказа со стороны издательства; чудаком был и Исаак Ньютон, который вместо того, чтобы спокойно вкушать яблоки, утруждал себя размышлениями о силе притяжения и т. д.

В комплекте «Чудака», принадлежащем мне, вклеены все эти рекламы. В том числе и вечерний снимок площади Пушкина, на котором дорисованы многочисленные световые рекламы «Чудака», на деле, разумеется, не существовавшие. Интересно, что этот фотомонтаж был помещен на одной из обложек «Огонька». Поступок со стороны редактора «Огонька» — то есть того же Кольцова — смелый…

Всех литераторов, которые были связаны с «Чудаком», не перечислить. Перехожу к художникам, работавшим в журнале. Их тоже приглашал Михаил Ефимович, избегая тех, что заштамповались или вообще не обладали достаточно сильным дарованием. Помимо уже помянутых мастеров карикатуры хочется отметить старика А. А. Радакова — острого и темпераментного графика, одного из основателей журнала «Сатирикон» в 1908 году в Петербурге.