Арсенал-Коллекция 2015 № 05 (35)

В начале года обе бригады торпедных катеров ЧФ фактически бездействовали и восстанавливали силы после Керченско-Эльтигенской операции. На 1 января в 1-й БТКА числилось 25 катеров (в том числе 8 в строю), во 2- й - 16 (6 в строю). Следует отметить, что часть катеров продолжала использоваться не по назначению, например, в составе противолодочных поисковых групп из баз Кавказского побережья. Коммуникации противника находились за пределами радиуса действия, в связи с чем, в 20-х числах января возник замысел перевести ядро 2-й бригады в Скадовск. Реализовать его удалось лишь 6-7 марта. Первоначально планировалось отправить туда 12 торпедных и три сторожевых катера, фактически в море ушло 10 катеров, из которых к месту назначения прибыло девять - один потерял ориентировку зашел в Ак-Мечеть, где был тяжело поврежден в бою с БДБ и затонул во время буксировки немцами. Между 17 и 31 марта катера 2-й бригады сделали пять групповых выходов (11 катеровыходов) к Очакову и Ак-Мечети, но встреч с противником не имели. При этом стоит отметить, что в новой базе не имелось нормальных условий для ремонта и обслуживания, а сами выходы не были обеспечены данными разведки. За этим между 5 и 10 апреля последовали три групповых выхода (8 катеро-выходов) к Одессе, откуда в этот момент осуществлялась эвакуация войск противника. Лишь в одном случае катера имели контакт с конвоем противника, но боевого успеха не добились.

В период крымской операции бригады торпедных катеров действовали каждая самостоятельно в своем районе: 1-я бригада, перебазировавшаяся к 19 апреля в Ялту, - вдоль южного берега Крыма, 2-я из Скадовска, с 15 апреля из Евпатории, - вдоль западного. За время операции было выполнено 268 ночных катеро-выходов, проведено 22 боя (13 с конвоями и 9 с дозорами), выпущено 57 торпед, из которых попали лишь две - дважды с интервалом в 14 дней был торпедирован большой охотник за подводными лодками Uj- 104. Причем во втором случае он уже был в брошенном состоянии в Казачьей бухте близ мыса Херсонес, поскольку ранее, помимо попадания торпеды, был еще и серьезно поврежден нашими штурмовиками. Столь скромные успехи объяснялись, главным образом, плохим техническим состоянием катеров, что не позволяло одновременно использовать в поиске более 4-5 катеров от бригады. Этого, несомненно, было мало для прорыва охранения конвоев, скрытным же атакам препятствовала сама конструкция катеров типа Г-5, которым для торпедной стрельбы следовало развить не менее 30 узлов скорости. Попытка наладить взаимодействие с авиацией, в частности с самолетами-осветителями, не дала стабильного положительного результата - в ряде случаев самолеты сбрасывали осветительные бомбы на свои же катера, поскольку не имели с ними устойчивой связи. Наши потери в операции составили два катера, один из которых был потоплен огнем охранения конвоя, а другой подорвался на плавающей мине.

С середины мая до начала операции по освобождению Румынии и Болгарии, торпедные катера ЧФ не принимали участия в решении рассматриваемой задачи, поскольку вражеские коммуникации находились за пределами радиуса катеров типа Г-5, а полученные по ленд-лизу катера дальнего действия типа «Воспер» только 19 июля перебазировались в Севастополь и находились в стадии освоения личным составом.

Торпедные катера типа Г-5 дивизиона Дьяченко 2-й бртк в Сулине, 1944 г.

ТК-223 в Одессе. Торпедные катера типа «Воспер» прибыли на Черноморский театр слишком поздно, чтобы успеть принять активное участие в боевых действиях (из коллекции А. Одайника)

Торпедные катера 2-й бригады в порту Констанца, август 1944 г. На заднем плане - транспорт «Онега» (б. румынский «Ардял»)

Скромные итоги, достигнутые катерами (за время кампании выпущено 62 торпеды, достигнуто два попадания), были вполне закономерны. Новые тактические приемы в арсенале катерников так и не появились, неудовлетворительная ситуация с судоремонтом не позволяла рассчитывать на какие-либо действия крупными силами, а конструкция катеров - на скрытность. Впрочем, эскадра ЧФ не могла похвастаться даже этим - все предложения командующего флотом задействовать крупные корабли в ходе Крымской операции были отклонены Главным морским штабом, по-видимому, после соответствующих консультаций в Ставке ВГК. Был еще свеж в памяти урок, данный 6 октября 1943 г., да и в случае выхода вряд ли можно было рассчитывать на достижение крупного успеха - ведь никаких новых идей по части применения крупных надводных кораблей за истекшее время не появилось, а многие «узкие места», приведшие к катастрофе 6 октября, так и не были устранены. В частности, не было отработано взаимодействие кораблей с прикрывающей их истребительной авиацией, наведение самолетов с кораблей по радио и т.д. Для ночных действий отсутствовала радиолокация (британские корабельные РЛС начали поступать на ЧФ в мае 1944 г.), притом, что немецкие торпедоносцы, находившиеся в Румынии на подобный случай, ей располагали. Без предварительного решения всех этих вопросов выход превращался в авантюру с весьма сомнительными шансами на удачный исход.