Несмотря на убийственный огонь со всех сторон, ветераны Тилли все еще продолжали сражаться в безнадежном бою. Известны случаи, когда солдаты с оторванными ядрами ногами вытягивали пики при атаке шведских кавалеристов. Но их героизм был тщетен, а от четырех полков уцелели лишь около 600 человек, которые обратились в бегство с остальной армией.
К семи вечера шведы одержали полную и безоговорочную победу. Горн и Густав Адольф встретились на Дюбенской дороге, оба запыленные, усталые, но довольные. Ликование и радость были столь велики, что, как патетически отметил Ф. Шиллер: «Густав Адольф бросился на колени среди раненых и убитых, и пламенная радость победы излилась у него в горячей молитве». Из-за дыма и сумерек солдаты многих полков потеряли связь друг с другом, например, чтобы собрать своих шотландцев Монро приказал барабанщикам играть шотландский марш, на звуки которого к нему и выходили потерявшиеся.
Несмотря на темноту, Густав Адольф распорядился организовать безжалостное преследование бежавшего противника. Для этого были задействованы полки фон Услара, Кохтицкого и Шаффманна[* Два последних находились в резерве позади боевых линий пехоты центра и в бою еще не участвовали].
Паппенхайм с остатками кавалерии до последнего момента пытался прикрыть отступление. Частично ему это удалось, хотя значительная часть армии и обратилась в беспорядочное бегство. Под прикрытием облаков пыли и наступивших сумерек Паппенхайм отбился от преследователей, однако далеко не уходил и лишь утром следующего дня «среди бела дня, на глазах у неприятеля, отступил» к Лейпцигу. Сюда же отошли четыре полка вышедшие из общего строя и не принявшие участия в бою.
С остальным войском король расположился лагерем между полем битвы и Лейпцигом, так как маршировать после боя ночью на город посчитали нецелесообразным. Однако в шведском лагере всю ночь царило радостное возбуждение, непрестанно звонили захваченные у священников имперской армии колокола. «Весело же моим братьям!» — рассмеялся король, который даже не ложился в эту ночь. Для разжигания костров были использованы трофейные пики и повозки.
Одновременно многие солдаты грабили тела убитых и раненых — мародерство было типичным явлением того времени. Большинство раненых было обречено на гибель, так как врачи просто не имели возможности оказывать им помощь.
Где-то ночью или под утро в шведский лагерь заявился саксонский курфюрст. Сначала Иоганн Георг держался неловко, но король встретил его приветливо, и поблагодарил за совет вступить в бой. Обескураженный курфюрст расслабился и на радостях зачем-то пообещал Густаву Адольфу римскую корону.
Удерживать Лейпциг Паппенхайм не мог и не собирался, и на следующее утро увел остатки армии к Галле. Однако значительная часть солдат дезертировала — пример того, что моральный дух разбитой армии пал очень низко. Быстро миновав Галле, Паппенхайм направился в Гальберштадт, куда привел около 1400 человек.
На военном совете король предоставил курфюрсту право самому вернуть себе Лейпциг (что для курфюрста было принципиальным моментом), усилив его военными отрядами. В городе перед победителями сложили оружие- около 3000 имперских солдат, очевидно, что эти люди, в большинстве своем, сознательно остались в городе, чтобы сдаться на милость победителя и стать солдатами его армии.
Густав Адольф же возобновил преследование остатков неприятельской армии. У Мерзебурга (западнее Лейпцига) шведы настигли большую сборную группу из не менее чем в 5000 солдат. Их рассеяли, убив около 1000 человек, в плен было взято еще 1500. Мерзебург был взят сразу же, а вслед за тем шведы достигли Галле, где совсем недавно побывали и Тилли, и Паппенхайм. В Галле, для обсуждения дальнейшего плана действий, к Густаву Адольфу прибыл Иоганн Георг. Преследование отходящих сил противника продолжалось до реки Заалы.
В эти дни саксонские крестьяне, сполна ощутившие на себе прелести оккупации имперской армией, перешли к партизанским действиям, преследуя одиночных беглецов. «Набатный звон поднял народ во всех окрестных деревнях, и горе несчастному, который попадался в руки озлобленному крестьянину».
В Гальберштадте Паппенхайм соединился с Тилли,в распоряжении которого было 600 человек. Отход имперских войск в этом направлении объясняется тем, что Тилли располагал значительными силами в северо-западной Германии, и некоторые исследователи даже считают, что подобный маршрут отступления был задуман заранее, на случай неудачного исхода битвы. В последующие дни сюда стекались остатки армии, и в итоге Тилли удалось собрать около 13 000 человек. С этими силами он отошел к Везеру, чтобы пополнить свои войска гарнизонами из Нижней Саксонии и подходившими подкреплениями.
Читать дальше
