– Что же вы стоите? Присаживайтесь, побеседуем. Как идут дела с СБ?
Постепенно он расшевелил меня, и я обрел возможность связно разговаривать. Сталин задал несколько вопросов. Его интересовали состояние и уровень немецкой, английской и французской авиации. Так же, как и Денисов, я был поражен его осведомленностью. Он разговаривал как авиационный специалист.
– А как вы думаете, – спросил он, – почему англичане на истребителях «Спит-файр» ставят мелкокалиберные пулеметы, а не пушки?
– Да потому, что у них авиапушек нет, – ответил я.
– Я тоже так думаю, – сказал Сталин. – Но ведь мало иметь пушку, – продолжал он. – Надо и двигатель приспособить под установку пушки. Верно?
– Верно.
– У них ведь и двигателя такого нет?
– Нет.
– А вы знакомы с работой конструктора Климова – авиационным двигателем, на который можно установить двадцатимиллиметровую авиационную пушку Шпитального?
– Знаком.
– Как вы расцениваете эту работу?
– Работа интересная и очень полезная.
– Правильный ли это путь? А может быть, путь англичан более правильный? Не взялись бы вы построить истребитель с мотором Климова и пушкой Шпитального?
– Я истребителями еще никогда не занимался, но это было бы для меня большой честью.
– Вот подумайте над этим.
Сталин взял меня под руку, раскрыл дверь, через которую входил в комнату, и ввел меня в зал, заполненный людьми.
От неожиданности у меня зарябило в глазах: не мог различить ни одного знакомого лица. А Сталин усадил меня в президиуме рядом с собой и вполголоса продолжал начатый разговор. Я отвечал ему. Осмотревшись, увидел, что заседание ведет К.Е. Ворошилов, а в первом ряду сидит наш нарком Л.М. Каганович, дальше – конструктор А. А. Архангельский, директор завода В.А. Окулов и главный инженер завода А.А. Кобзарев, некоторые знакомые мне работники авиационной промышленности. В зале было много военных из Управления Военно-воздушных Сил.
Кто-то выступал. Я понял, что речь идет о затруднениях, создавшихся с серийным производством самолета СБ в связи с невозможностью дальнейшего улучшения его летных характеристик, особенно повышения скорости. Между тем от решения этой проблемы зависела судьба нашей фронтовой бомбардировочной авиации.
Я внимательно прислушивался к тому, что продолжал говорить мне Сталин, и одновременно старался уловить, о чем говорят выступающие, а в душе опасался, как бы не предложили мне высказаться по вопросу, с которым я совершенно не был знаком.
К счастью, мои опасения оказались напрасными. Минут через 10–15 Сталин встал и повел меня обратно в уже знакомую комнату. Мы сели за круглый столик. Сталин предложил мне чай и фрукты.
– Так как же, возьметесь за истребитель? – Подумаю, товарищ Сталин.
– Ну хорошо, когда надумаете, позвоните. Не стесняйтесь… Желаю успеха. Жду звонка. – И уже вдогонку сказал: – А все– таки дураки англичане, что пренебрегают пушкой.
В то время самолет, вооруженный двадцатимиллиметровой пушкой, уже был у немцев – «Мессершмитт-109». Видимо, Сталину это не давало покоя. Готовя перевооружение авиации, Сталин, очевидно, стремился избежать ошибки при выборе калибра пулеметов и пушек для наших истребителей».
По заданию И.В. Сталина А.С. Яковлев побывал в составе советских делегаций в Италии, Франции, Англии, дважды в фашистской Германии, знакомясь с развитием военно-воздушных сил в этих странах. Возвратившегося Яковлева у двери кремлевского кабинета встретил Сталин.
– Скажите, товарищ Яковлев, – задал вопрос Сталин, – как немецкие летчики относятся к советским военно-воздушным силам?
– Относятся явно пренебрежительно, товарищ Сталин. Они считают нашу авиацию неполноценной, «азиатской», неспособной противостоять их «непобедимым Люфтваффе».
– «Непобедимым», – усмехнулся Сталин. – Это их в конечном счете и погубит. Недооценка противника крайне опасная штука.
– Товарищ Сталин, разрешите задать вопрос, – попросил Яковлев, – почему немцы раскрыли передо мной свои военные секреты – показали свою новейшую военную авиационную технику?
– Вероятно, хотят запугать, – ответил Сталин. – Сломить нашу волю к сопротивлению – прием не новый. Так поступал еще Чингисхан, лазутчики которого до нашествия распространяли сведения о могуществе его армии среди народов, на территорию которых должна была вторгнуться татаро– монгольская конница. И надо сказать, что этот прием Чингисхана во многих случаях действовал безотказно, парализуя волю к сопротивлению у жертв агрессии. Но напрасно на этот прием надеются гитлеровцы. Мы не из пугливых.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу