Игорь Анцышкин - 200 знаменитых отравлений

Известный список растительных ядов расширился синтетическими алкалоидами. Новые названия были введены в оборот в 1937 году, когда во Франции были выпущены первые антигистамины – искусственные активные вещества против аллергических заболеваний всех видов – от астмы до кожной сыпи. За несколько лет их число превысило две тысячи и несколько десятков из них приобрели популярность и как лекарство, и как потенциальные яды.

Идентификация алкалоидов на основе определения точки их плавления получила дальнейшее развитие благодаря таким ученым, как Остеррайхер, Фишер, Брандштетер и Раймерс, а также благодаря Кофлеру, который в 1951 году создал аппарат для определения точки плавления. В то же время англичанин Э. Кларк создал в Лондоне коллекцию не менее чем из пятисот кристаллических форм различных алкалоидов, чтобы сделать возможным быстрое сравнение с ними под микроскопом кристаллов неизвестных объектов исследования.

В 50-е годы XX века токсикологи датчанин Т. Гаунг и бельгиец Лакруа обратили внимание на чрезвычайное значение для токсикологии рентгеноструктурного анализа. Они сделали возможным простое и быстрое распознавание многих алкалоидных кристаллов и самих алкалоидов. Американцы У. Барнз, Б. Марвин, Габарино и Шепард возглавили это направление и изучили характерные признаки, которые позволяли идентифицировать значительное число алкалоидов с помощью рентгеноструктурного анализа.

В то время как шла борьба с алкалоидами, токсикологи научились распознавать действие многих других ядов и обнаруживать их. Из небольшого некогда ряда металломинеральных ядов эпоха химии создала необозримый по длине перечень. Он простерся от соединений марганца, железа, никеля и меди до таллия. В виде моющих и чистящих средств, дезинсектицидов или лекарств они попали в руки миллионов людей. Небольшое количество газообразных ядов, таких, например, как синильная кислота, также стало невообразимым по объему. Возглавляла группу газов все еще окись углерода, пожиравшая год за годом тысячи жертв. За ней шел целый ряд сероводородных и сероуглеродных соединений вплоть до трихлорэтилена. Широкое распространение во всем мире получило и множество кислот и щелочей – от метилсульфата до салициловой кислоты, этого компонента аспирина, который в течение десятилетий стоял на третьем месте среди ядов, применяемых самоубийцами, вслед за окисью углерода и барбитуратами. О барбитуратах следует сказать отдельно. В 1863 году А. Байер получил в лаборатории барбитуровую кислоту, назвав ее по имени подруги своей юности Барбары. В 1904 году два других немецких исследователя – Фишер и Меринг – установили, что производные барбитуровой кислоты – барбитал и фенобарбитал – могут применяться как снотворные средства. Первое снотворное вошло в историю как веронал, а второе – как люминал.

И все же после всех достижений остается нерешенным вопрос: достаточно ли доказать наличие яда в выделениях, крови, тканях тела живых или умерших людей, чтобы распознать, идет ли в данном случае речь о жертве отравления ядом, самоубийства, медицинского или профессионального отравления? Токсикология может оперировать формулой, которую дал немецкий токсиколог Герберт Шрайбер: «Отравление – это явление, при котором вещество вступает во взаимодействие с организмом, вследствие чего наступают негативные последствия для организма», но определить с абсолютной точностью это вещество или как оно попало в организм – наука о ядах не в состоянии.

Если до второй половины XX века на протяжении столетий яд был наиболее удобен для совершения тайного преступления, то после того как уровень медицины вырос, он постепенно исчез из арсенала преступников или же его использование упало до минимума. Медицинские эксперты распознавали присутствие в организме того или иного растительного или минерального токсичного соединения буквально за несколько минут. Однако в последние десятилетия, учитывая новые возможности, которые дают химия, генетика, фармацевтика и развитие компьютерных информационных систем, появилась возможность синтезировать новые уникальные и гораздо более опасные яды, чем те, которые использовались веками.

Самым закамуфлированным и эффективным способом устранения конкретной жертвы становится использование так называемых «антилекарств», созданных по принципу направленного карцирогенеза. Ученые создают в секретных лабораториях индивидуальные препараты, учитывающие особенности организма конкретного человека. Эти препараты нельзя даже назвать ядами в привычном понимании этого слова. Они образуют в организме жертвы очень кратковременные биологические соединения, которые действуют на ту или иную систему, вызывая симптомы естественных заболеваний, таких как инфаркт, инсульт. Причем, по некоторым сведениям, подобные препараты могут ни внешним видом, ни вкусом не отличаться от куска сахара или стакана водки. К труднораспознаваемым экспертизой ядам относится, например, и куратин: через 10–15 минут после приема наступает паралич всей мускулатуры, в том числе и сердечной мышцы. Врачи же констатируют смерть от «сердечной недостаточности».