Н. Глобус: Особо опасные преступники: Преступления, которые потрясли мир

Шел второй час ночи. Они наняли частное такси и повезли Ликину в завокзальный район, в лесопарк, где намеревались вколоть последнюю порцию водки. Расчет был точным: даже если бы ее обнаружили утром, то лишь констатировали бы смерть от алкогольной интоксикации. Но им помешали.

Оба знали: на них объявлен розыск. Поэтому побежали. Выйти из лесопарка к вокзалу — пара пустяков, так им казалось. И когда «Нива» появилась у мостика, обозлились. Акаев, до того как стать телохранителем Сидорова, служил в спецназе, его рука, привычная к пистолету, целясь в Трунова, не дрогнула.

Еще они думали — уложить этих двоих, возникших на их пути, дело минутное. Но менты оказались живучими. Лежа в крови, отстреливались, и их пули, летевшие наугад попадали в цель: Ахаев был ранен четырежды. Но надо было уходить, и они ринулись вверх по склону, вышли на пустынную улицу, и только тут Ахаев сказал Полякову: «Все. Больше не могу».

Ближайший дом — шагах в пятидесяти, по ступенькам вверх. Поляков подтащил Ахаева к веранде и, распахнув незапертую дверь, приказал: «Всем уйти!» Спавшие там люди шарахнулись вон, увидев в его руках пистолет. Изорвав простыни, Поляков перевязал Ахаева и снова спустился по ступенькам на улицу. Но такси удалось поймать не сразу. Поляков метался по ночному Сочи — вначале на квартиру к женщине, преданной Ахаеву, затем с ней — обратно, с йодом и грудой бинтов, к дому с верандой. Они уже были недалеко, когда их остановил пост ГАИ. Все дороги к лесопарковой полосе у вокзала были перекрыты. Поляков вернулся, а женщина пошла дальше пешком одна. Поднялась по ступенькам, миновав еще один пост — омоновский.

В доме шел обыск. Всех — хозяев дома и их жильцов — выводили на улицу с поднятыми на затылок руками. Ахаева вынесли на носилках. Женщина кинулась было к нему, но, увидев наручники, остановилась. Ее порыв заметили, предложили пройти в машину. А затем — в кабинет следователя Вячеслава Климова. И еще через полчаса группа захвата ворвалась в ее квартиру: там, на диване, не раздеваясь, спал Поляков.

...Труднее всего было, по признанию Климова, допрашивать Ахаева. Он лежал в охраняемой палате, пристегнутый к кровати наручниками (перевязку ему делали только в присутствии омоновцев), на вопросы отвечал кратко: «Не я стрелял». — «А кто?» — «Домников» — «Где он?» — «Не знаю». — «Где Сидоров?» — «В Москве». — «Как его там найти?» — «Не знаю». Затем внимательно прочитывал протоколы допросов. Климов вкладывал ему в растопыренные пальцы ручку и он, звеня наручниками, выводил:

«С моих слов записано правильно. Ахаев».

Он продолжал повторять свои показания и тогда, когда следствие выяснило: те, при ком они с Поляковым числились телохранителями, были убиты ими. Сидоров — в Москве, Домников — в Сочи.

...Началось все в Новокузнецке с посещения полуподпольного бара, куда приходили только свои и только по звонку. Там было тесновато, но уютно, работала сауна, звучала музыка. Гендиректору «СИТа» это заведение приглянулось, и он решил включить бар в сферу своего влияния. Но бармен заупрямился. Нужно было его проучить, и однажды у него пропал автомобиль. Следователь Кемеровской облпрокуратуры Любовь Орлина, приезжавшая из Новокузнецка в Сочи по этому делу, рассказывала мне, удивляясь: преуспевающая фирма, громадные доходы, казалось бы, чего еще?! Нет, понадобился бар. Знал ведь: бар опекает фирма «Четерс», вложившая в него деньги, но это только распалило амбиции Сидорова.

Наказанный бармен намек понял. Попросил прислать «крышу». Молодые, бритые наголо качки из службы безопасности «Четерса» обошлись с пришедшим в гости гендиректором «СИТа» и его свитой очень нелюбезно — избив, вышвырнули. Месть не задержалась: на трех автомобилях группа Сидорова с телохранителями подъехала к офису «Четерса», открыла стрельбу. Средь бела дня! Люди, проходившие мимо, кинулись врассыпную, прячась за стоявшие на улице «КамАЗы». Число раненых осталось неизвестным — не все заявили, страшась расправы. Известно лишь, что убитых трое — двое мужчин и одна женщина. Показалось мало: ворвавшись в офис, подожгли все, что горело, затем, развернувшись, помчались к бару. Там их встретили автоматным огнем, пришлось уехать — вообще из Новокузнецка.

На другой день Сидоров снял со счета своей фирмы в банке многомиллионную сумму, вместе с Домниковым и двумя телохранителями тайно отбыл в Москву. Он бежал от сыщиков угрозыска и от людей из охраны «Че-терса», не подозревая, что смерть свою везет с собой. Проявленный им беспредел разбудил дремавшие амбиции телохранителей: «Если он с миллионами, почему мы без них?» В Москве они снимали роскошную квартиру (как выяснилось, у бывшего работника ЦК КПСС). Занимались тайным бизнесом — у них давно действовал канал перепродажи оружия из Приднестровья. Торговали автоматами, гранатометами, даже реактивными снарядами. Пистолеты Макарова, например, идут на черном рынке по тысяче и более долларов. Жили, однако, в столице скромно, зная: телетайпы и факсы органов внутренних дел разнесли по всей России информацию о них вместе с их изображением. В особо людных местах не светились. Заказали фальшивые документы, отвалив крупную сумму, — готовились отбыть в ближнее зарубежье. Беглый гендиректор вдруг стал прижимист — все меньше выдавал денег, все больше ворчал: миллионы на исходе. Но его соратники знали: врет. И заподозрили: а не подумывает ли он об «автономном плавании»?