Алексей Недозрелов - Мифомоделирование в психологии и маркетинге

Этот же принцип эриксоновской метафоры в полной мере относится к притчам и сказкам – недаром притчи лежат в основе многих традиционных систем обучения, например, в дзен-буддизме. И не случайно на этом принципе строится отдельное психотерапевтическое направление сказкотерапии. Сказки можно рассматривать и как инструмент передачи опыта из уст в уста, и как способ социализации индивида, и как инструмент развития, оказывающий благотворное влияние на фантазию и творчество, и как способ «встраивания» сказочных моделей в свой жизненный сценарий. Именно детские сказки во многом формируют систему ценностей и мировоззрения, жизненный сценарий и жизненный путь человека. Клиент не только сам наполняет сказку актуальным содержанием, но и входит в определенный транс, связанный с возрастной регрессией. В этом состоянии могут быть проработаны те проблемы, корни которых затерялись глубоко в детстве. Существуют различные методы сказкотерапии: предложение клиенту готового сказочного сценария, самостоятельная разработка сценария клиентом, инсценирование сказки или арт-терапия по ее мотивам.

Главное внимание данного раздела следует уделить, безусловно, юнгианской аналитической психологии как первой модели, целенаправленно и структурировано описывающей взаимосвязь между общекультурным слоем, мифологической реальностью и психикой каждого отдельно взятого человека.

Юнгианский подход во многом раскрывает психологическую подоплеку мифологического цикла странствий и инициаций героя, выделенного Джозефом Кэмпбеллом. С аналитической позиции Юнга, странствия и подвиги героя отражают процесс индивидуации – становления и развития личности. Здесь герой является метафорой Эго, которое, побеждая чудовищ и преодолевая препятствия (олицетворение бессознательных комплексов), встречается с драконом (метафора Тени) и, победив его, получает волшебную невесту (метафора Анимы, интеграция с женским началом), а вместе с ней обретает самость (целостность, свободу жить).

Центральное понятие Юнга – «коллективное бессознательное». В отличие от «личного бессознательного», куда входят вытесненные представления и переживания, коллективное бессознательное является итогом жизни рода, передается по наследству и связывает на определенном трансцендентном уровне бессознательные процессы всех людей, составляя их первооснову. В самом же коллективном бессознательном центральное место занимают архетипы – первоначальные базовые образы, являющиеся своего рода когнитивными образцами, формирующими систему ценностей, способы жизни и мировосприятия и задающие шаблоны инстинктивного поведения. Юнг сравнивал архетипы с системой осей кристалла: они структурируют наш опыт, являясь его гранями; при этом архетипы проявляются в нашем сознании не сами по себе, а через элементы нашего опыта – являясь своего рода «фильтрами восприятия» для осмысления этого опыта. Однако в определенных состояниях сознания архетипы могут проявляться в более чистом виде – в сновидениях, состояниях мистического экстаза или видений, в состояниях ослабления или отсутствия сознательного контроля. Именно в этих состояниях человек приближается к восприятию «божественного».

Идея «божественного» (как и идея самого Бога) также представляется Юнгу архетипической функцией психики: «Дело в том, что понятие бога – совершенно необходимая психологическая функция иррациональной природы, которая вообще не имеет отношения к вопросу о существовании бога. Ибо на этот вопрос человеческий интеллект никогда не сможет ответить; еще менее способен он дать какое-либо доказательство бытия бога. Кроме того, такое доказательство излишне; идея сверхмогущественного, божественного существа наличествует повсюду, если не осознанно, то по крайней мере бессознательно, ибо она есть некоторый архетип. …Поэтому я считаю более мудрым осознанно признавать идею бога; ибо в противном случае богом просто становится нечто другое, как правило, нечто весьма неудовлетворительное и глупое, что бы там ни выдавливало из себя "просвещенное" сознание» [13] .

Любая религия есть спонтанное выражение определенных господствующих психических состояний. Так, христианство сформировало то состояние, которое господствовало в начале нашей эры и было значимым на протяжении последующих столетий. По мере изменения историко-культурной среды произошла актуализация других состояний и других способов их мифологического кодирования, в результате чего христианство утратило свою силу.