Наталия Викулина: Призвание

То, что у ребенка есть мечта и он, может быть, правда будет счастлив в Индии, как-то отходит на второй план. Когда маячит верная смерть родной кровиночки, знаете ли, не до мыслей о его счастье…

Конечно, я утрирую. Не всегда выбор ребенка чреват смертью (к счастью). Но существуют и другие страшилки:

• Ребенок с его профессией свободного художника не сможет себя прокормить. И нам, его родителям, придется содержать его до пенсии. До его пенсии.

• У ребенка отец — профессор, в любой вуз пристроить может. Но этот негодник поступать не хочет, а желает стать автослесарем! Стыдно ж перед людьми, что собственному сыну не дали нормального образования.

• Дочь, с ее ростом метр с кепкой, да еще и страшненькая, хочет стать фотомоделью. Да конкурентки ее заклюют! Слез потом не оберешься.

Ну и так далее — у родителей фантазия порой не менее богатая, чем у детей.

Кстати, родители не всегда ошибаются. Девочке, которая ни ростом, ни лицом, ни фигурой не вышла, и правда будет нелегко пробиться в фотомодели. Нужно обладать несгибаемой волей и настойчивостью, чтобы воплотить свое решение в жизнь в таких условиях. А подобными качествами обладают далеко не все. Впрочем, при их наличии никакие родители не смогут стать реальным препятствием на пути к желаемому.

Здравствуй, сын!

Когда я увидела фотографию Стаса в Интернете и почитала отзывы о его деятельности, я сразу подумала: вот с этим человеком я хочу встретиться! Сразу было видно, что в нем горит какая-то искра. И как же я была рада, когда Стас согласился со мной побеседовать! Я не могла заснуть и все думала: как же здорово, что я взялась писать книгу, раз это подтолкнуло меня к знакомству с такими людьми! Стас был мне интересен и как профессионал в области моих любимых IT, и как специалист по мотивации, и как человек, написавший книгу, которую я прочитала за один присест. Я сразу захотела, чтобы моя книга получилась такой же живой и захватывающей.

На встречу Стас пришел не один, а с женой и крохотным сыном в коляске. Это было неожиданно, но нисколько не помешало нам проговорить втроем (четвертый еще не умел разговаривать) больше двух часов. Но больше всего говорил, конечно, Стас. Из долгой беседы получилась такая история.

Призвание — это что-то за рамками системы. Например, я работаю в компании инженером. Если мое желание — стать старшим инженером, то это не призвание, скорее всего. За этим стоят совсем другие мотивы, например: хочу больше денег или повышения статуса. А призвание часто не очевидно.

Призвание для меня очень тесно связано с мотивацией. Но не с той, о которой говорят в отделе кадров. Приходишь на собеседование и спрашиваешь: «А как у вас в компании с мотивацией?» И они отвечают: «О да, очень хорошо, у нас зарплату ежемесячно выплачивают, а еще ДМС есть». Эти факторы относятся к мотивации, но это не мотивация.

…Призвание может быть не только целью, но и процессом. Протяженным во времени. Если это результат, то результат, который труднодостижим здесь и сейчас. То, к чему нужно идти, к чему тянет и зовет.

У меня может быть какое-то микропризвание. Например, удовлетворять клиентов. Это приносит деньги и моральное удовлетворение. Есть такие микроцели, микросмыслы — делать что-то полезное. Но это не то призвание, которое меня куда-то ведет.

Словами призвание не выразить. Суть невыразима словами. Мое призвание — «выйти за пределы пределов» — это только слова, но для меня это некие ощущения, опыт. Я могу говорить часами, но это будет сложно понять. Но можно пережить.

Призвание — это некое ощущение, которое иногда говорит: «Да, ты мне (то есть своему призванию) следуешь». А иногда говорит: «Ты, конечно, что-то делаешь, но мне не следуешь». Не то что у него есть свое «Я». Это можно назвать неким внутренним компасом, хотя никакой стрелки нет, которая указывает направление. Это ощущение, что все правильно, все хорошо. Это совершенно не мешает идти не туда, куда нужно, не мешает заблуждаться, причем я это делаю иногда совершенно сознательно. Но тем не менее я постоянно возвращаюсь к нужному направлению.

Призвание совершенно не связано с работой. Люди не для того существуют, чтобы работать. Работа — это не цель жизни. Работу можно использовать для самореализации, но смысл, призвание — за ее пределами.

У нас есть четкие потребности есть, платить по счетам, и с этим надо что-то делать. В этом смысле выбор ограничен: можно пойти учиться, можно сразу работать, можно начать свой бизнес. И часто поиск призвания подменяется поиском места, куда пойти учиться, или работы — то есть ответа на вопрос «кем стать». Прежде всего мы уже есть кто-то. Мы есть те, кто мы есть. Можно, получив профессию, окончив курсы, приобрести какие-то навыки, сертификат и сказать «Я стал оператором ПК», например. Ничего подобного! Я никем не стал, я уже кто-то есть. То, что у меня появилась еще одна бумажка, еще один ярлык, не делает меня кем-то другим. Поэтому задавать вопрос «кем стать» — это игнорировать вопрос о том, кто ты уже есть и кем ты всегда был. Конечно, мы все меняемся, растем. Но при этом есть то, что можно назвать стержнем, ядром личности. А работа, профессия — это инструмент.