Галина Барышникова - Мастерская сновидений

„Во мне присутствует то, что некоторые психологи именуют ‚Комплексом Атлантиды‘. Вполне возможно, что я унаследовал его от родителей, хотя они умерли слишком рано, чтобы поведать мне о чём-то подобном, слишком рано, чтобы я сам мог что-то такое от них узнать. От меня же, полагаю, этот комплекс унаследовал лишь один сын. До недавнего времени я об этом и не подозревал, а он до сих пор не знает, что мы с ним видим одинаковые сны. Я имею в виду сон, в котором Гигантская Волна поднимается в море и накатывает на берег, сметая деревья, заливая поля…“»

(– Волна? Зелёная волна? – профессор сжал лоб своей большой рукой, словно силился вспомнить что-то.)

Автор использует письмо Дж. Р. Р. Толкина к У. Х. Одену. В данном случае этот приём даёт новый сюжетный виток всему роману и объясняет психологическую подоплёку поведения героя…»

(Учёный отложил рукопись, не дочитав её до конца, достал бледной рукой платок, вытер лоб. Зелёная волна спала, оставив несколько солёных брызг на его лбу. «Наваждение какое-то, – подумал он и положил материал в редакционную папку. – Нужно будет самому почитать этот роман, – решил для себя он. – Или это все-таки рассказ?»)

Георгий вышел из кабинета своего научного руководителя, посвистывая – он отдал свою рукопись, и это было ещё не всё, что он ему уготовил.

Более трёх лет Гоша, а для всех – Георгий Эдуардович Мейер, был аспирантом, хотя уже давно преподавал в институте. Защищаться не торопился, несмотря на то, что диссертация фактически была готова, и он считался одним из самых интересных преподавателей: студенты к нему шли валом, и даже заочники приходили на его дневные лекции.

– Ну, как дела, Гошенька? – спросила Людмила Сергеевна Болдырева. Она была его коллегой по кафедре, и должна была стать его оппонентом на защите.

Гоша ей весело подмигнул, он был таинственным молодым человеком. Людмила Сергеевна, дама пятидесяти лет, доктор филологических наук, поняла, что дела идут как надо. И, проходя мимо, только протянула ему тонкий буклет «Дольмены. Поиски себя». И улыбнулась. Она была маленькой худенькой женщиной и всегда улыбалась; казалось, её скуластое лицо просто светится радостью. «Людмила Сергеевна, – говорили ей в институте, – вам перед началом рабочего дня нужно оббежать все кафедры и аудитории, чтобы зарядить всех на новый день, вы – генератор бодрости и счастья». Да так оно, наверное, и было. Уже несколько лет на общественных началах она возглавляла Р оссийское О бщество ЗА щиты МИРА , и была не только президентом, но и активным лектором. И хотя книг по этой теме не писала, но писала их по своему предмету – древнерусскому и старославянскому языкам, и все свои выступления вела удивительно вдохновенно. Гоша был её последователем и единоверцем. Людмилу Сергеевну он называл своей крёстной мамой. Уже несколько раз в экспедицию они ездили вместе, к ним присоединялись и студенты, и всё это грозило изменением профиля института, как шутил ректор. Да, кстати, институт назывался ИФИР (Институт Философии и Русского Языка), а в народе попросту «эфир», студенты так и говорили: «Сегодня буду поздно, вышел в эфир».

В тот день, когда, собственно, и началась эта история, Людмила Сергеевна благополучно отчитала лекции и вернулась на кафедру. Её коллега Кудрявцев Пётр Александрович сидел за своим рабочим столом и читал, а, вернее, делал вид, что читает, на самом же деле находился в странном состоянии сознания. Статья аспиранта неведомым образом задела в нём какие-то струны, и в душе профессора звучала взъерошенная, нервная мелодия. Но она была ему как будто знакома.

– Скажите мне, дорогая, – обратился он к Болдыревой, – вам часто снятся одни и те же сны?

– Постоянно. – Она слегка улыбнулась.

Дело в том, что профессор Кудрявцев считался в институте неисправимым материалистом и противником «всяческих астральных завихрений», как он любил говорить. Ему было шестьдесят лет, он был учёным и желал понимать только язык фактов и логических аргументов.

– А что случилось? – Спросила Людмила Сергеевна.

– Мне с детства снится один и тот же сон. А сегодня я у Гоши прочитал…

– А-а. Зелёная волна.

– Вы уже прочитали?

– Уже, – улыбнулась она.

– Но дело не только в этом. Как раз сегодня ночью мне снился странный сон. Будто я сижу, словно йог, и вижу, как внутри меня словно воздух по трубам поднимается сила. Ощущение странное. Я вижу, что внутри меня образуется стебель, а на уровне сердца возникает бутон…