Эдвард де Боно: Управление мышлением

Пол МакКриди, всемирно известный изобретатель летательного аппарата, использующего для полета лишь человеческую силу, столкнулся с бюрократической проблемой. Его сын предложил ему пройти ПМИ – и выход был найден.

Картографирующий тип мышления требует определенной отрешенности. Обыденный – нет. Вообще, этот реактивный тип мышления действует лишь в том случае, если есть на что реагировать. Вот почему очень опасна концепция критического мышления как самой совершенной его формы. Существует глупое суеверие, основанное на неправильном понимании идей великих греческих философов, будто мышление основано на диалоге и диалектической борьбе. Эта ошибка принесла Западу много вреда.

Западная привычка к спору и диалектике порочна, поскольку оставляет в стороне все новаторское и творческое. Критическое мышление прекрасно реагирует на все, что ему предлагают, но ничего не может предложить самостоятельно.

Школьники отлично умеют реагировать на все: учебники, замечания учителей, телесериалы и пр. Однако после окончания школы юноше или девушке приходится не просто реагировать. Они должны проявлять инициативу, уметь создавать и реализовывать планы. Реактивное мышление для этого не подходит.

Чтобы охватить сферу действенного мышления, я придумал специальный термин – «действенность» ( operacy ). Это умение действовать – и тот тип мышления, который ему соответствует. Слово «действенность» должно напоминать об умении писать ( liteacy ) и считать ( numeracy ). Я совершенно уверен в том, что действенность должна стать таким же важным элементом образования, как эти два умения. На самом деле уроки мышления в рамках ТТИ развивают именно действенное мышление: они учат ставить цели, расставлять приоритеты, рассматривать альтернативы и др.

Если наша задача состоит не просто в реагировании, то мы должны знать способы направлять свое внимание. Упражнения ПМИ – только один из таких способов, входящих в программу ТТИ.

При печати цветной карты происходит цветоделение. Сначала на бумагу накладывается один цвет. Потом поверх первого цвета печатается второй, затем – третий и т. д., пока, наконец, не появляется полноцветная карта.

Шесть шляп мышления в этой книге соответствуют различным цветам, используемым при печати карты. Именно такой способ я предлагаю использовать, чтобы намеренно направлять свое внимание. Таким образом, дело не только в том, чтобы надеть шляпу, но и в том, какого цвета шляпу мы выберем.

Я хочу еще раз вернуться к различию между намерением и его реализацией , поскольку многие люди неправильно понимают эту проблему.

Я заявил, что если вы будете вести себя как мыслитель (например, наденете шляпу мышления), то непременно им станете. Ваше мышление последует за вашим действием. Игра станет реальностью.

Может показаться, что я имел в виду следующее: если у вас есть намерение стать мыслителем, то этого достаточно для его реализации.

Многие люди сразу же поспешат указать на абсурдность этого утверждения. Я объясню им, в чем дело. Если у вас есть намерение стать тяжелоатлетом, достаточно ли этого, чтобы поднимать штангу? Если у вас есть намерение стать шахматистом, поможет ли это выиграть партию у гроссмейстера? Ответ – нет, ведь в данных случаях мы мечтаем об исполнении желаний, требующих исключительных умений.

Но если у вас есть намерение стать поваром, то, выполнив соответствующие действия, вы сможете сносно готовить. Вы, конечно, не станете вторым Эскофье, не имея его выдающегося таланта. Но вы станете намного лучшим поваром, чем те, кто не имеет намерения им стать и не совершает соответствующих действий.

Обратите внимание: одного намерения недостаточно. Вы должны действовать, вести себя соответствующим образом. Тибетцу недостаточно просто иметь намерение совершить молитву – он должен вращать молитвенную мельницу.

Очевидно: чтобы стать мыслителем, мало просто считать себя мыслителем. Это прямо противоположно тому, что я сказал. Если вы уже считаете себя мыслителем, то здесь, скорее всего, уже ничего не поделаешь, потому что вы самодовольны и ограниченны.

Однажды я попросил группу хорошо образованных (то есть получивших высшее образование) американцев оценить свои мыслительные способности по десятибалльной шкале. К моему удивлению, большинство поставило себе восемь баллов. Иными словами, их представление о возможностях мышления было настолько ограниченно, что каждый считал себя чуть ли не совершенством в этой сфере. Я осторожно предположил, что бо́льшая часть аудитории просто неправильно поняла вопрос. И в школе, и в университете они всегда принадлежали к десяти процентам лучших учеников, так что оценка в восемь баллов была скромным признанием их успеваемости по сравнению с другими. Мне же нужна была оценка, основанная не на сравнительных, а на абсолютных критериях. Тем не менее люди обычно очень довольны своим мышлением, поскольку не знают, как его можно улучшить.